Алескендер Рамазанов - Война затишья не любит

Сложнее всего было общаться с кадровыми офицерами – эти повидали всякой власти от Дауда до Махмуда, но не забывали, как шурави предали Наджиба. Неприятно, конечно, когда афганец уличает «папашу СССР» в вероломстве… Но это лирика. А вот информация с точек, указанных Агеевым, сначала казалась невероятной!

В Кундузе, где талибы якобы сосредоточили около двадцати тысяч бойцов, таковых оказалось в десять раз меньше. Еще в августе, по данным осведомителей, танки, самоходки и бронетранспортеры ушли в сторону Мазари-Шарифа. В Калай-заль, Сахсакуле у Моулави Мухви и Насрулло – не полторы тясячи штыков, а нет и ста человек. В Имамсахибе, Дашти-Арчи, Шахраване, Ходжагаре – та же история. Агееву подсунули сведения о численности талибов «в квадрате». Мудрый народ афганские таджики! На глазах у немногочисленных на севере талибов ощетинилась и напряглась 201-я дивизия. И только ждала, чтобы хоть один снаряд залетел с той стороны. А чей – неважно!

Загнанной в угол двадцатитысячной группировке Северного альянса в провинции Тахар противостояло не более трех тысяч талибов. И они были готовы в любой момент удариться в бега, судя по тому, что ночевали в полевых лагерях, постоянно меняли места дислокации. Как будто ждали грома с небес. И везде одни и те же данные: в августе талибы отвели броню и артиллерию на юг. Становилось ясно: «Талибан» в атаку не пойдет. Не те силы. Альянс не рвется в бой – вот это интересней. Они тоже чего-то ждут. Опять политика… Может быть, пригодится для понимания ситуации то, что крутятся в ставке индийцы, иранцы, «офицеры связи» «амрикос», турки. Даже арабы гуляют по Ходжа-Багаутдину. Парочку видел Астманов. С телекамерой не расстаются. Поговорить бы, спросить, как это «Аль Джазиру» до сих пор не закрыли? Но больно неприветливые ребята: легкий кивок, руку прижмут к груди и проходят мимо дальше информацию собирать.

Сведения о численности и вооружении талибов на линии фронта по реке Кокча и в провинциях Кундуз и Талукан Астманов без труда собрал в лагерях беженцев «Турпи», «Караул» и «Араб-Кокуль» (тем врать было незачем, быстрей бы домой вернуться).

Вечером 9 сентября, подъезжая к Душанбе, Астманов свернул на полигон 201-й дивизии «Ляур». Здесь, у старых знакомых, попарился в баньке, заказал необходимую экипировку. Свои ребята, «афганцы» первого призыва, не спрашивают лишнего, да и Астманов не интересовался, чем на самом деле живут эти «стреляющие» предгорья, видевшие пот и кровь до и после Афгана.

На рассвете 10 сентября «уазик» с грозным «орленым» пропуском на лобовом стекле подкатил к воротам узла связи. Водитель, разминаясь, подошел к калитке, нажал кнопку переговорного устройства: «Передайте Агееву, друг приехал… Я?.. Слышь, земеля, твое дело доложить…» Препирательства со стороны патрульного встревожили Астманова, расположившегося в глубине машины. Но особых поводов для беспокойства не было: ранний час, улицы пусты, если что, так заметил бы… Нужно выяснить. Через минут пять вместо Агеева вышел Акчурин. Астманов почувствовал недоброе.

Отъехали недалеко, к памятнику Дзержинскому у бывшего республиканского КГБ. Никаких символов! На перекрестке был отличный обзор. Астманов, опустив глаза, выслушал случившееся с Агеевым.

– К нему можно? Или…

– Или… Тебе нельзя. И вообще ты можешь пропасть на три дня, чтобы нас не дергали? А когда исчезнешь окончательно, убедить в этом свои «хвосты» из Москвы?

– Почему на три? Он сказал про вертолет?

– Сказал… Карганов взялся тебя переправить. Тринадцатого в семь часов у него.

– И куда, тоже сказал?

– А вот этого мне знать не надо. Лучше отдай то, что для Агеева собрал. Сергей не скоро поднимется. Да и потом обещают проблемы с почками.

– Тут… для Агеева… И остальное тоже пригодится. – Астманов протянул плотный узкий конверт, и в этот момент в нагрудном кармане куртки собеседника заверещал сотовый телефон.

– Слушаю… – Акчурин напрягся. – Уточняйте. Да или нет… Кто? Арабы? Какое телевидение? Они шли через Душанбе?.. Точно, нет… Разбудите, черт возьми! Держите в курсе. Я сейчас буду.

– Ни сна, ни отдыха измученной душе, – сочувственно пошутил Астманов и натолкнулся на изучающий взгляд полковника.

– Давай чуть отойдем, покурим… Скажи, ты Масуда видел? Когда? Где?

– Три дня назад в Файзабаде. Да его и здесь можно увидеть, не прячется, с прессой работает.

– Арабы были в Ходже? Вспомни?

– Была парочка. Телевизионщики. Камера приличная. Из Эмиратов? Не знаю. Народ неразговорчивый, правоверные!