Сергей Скрипаль - Счастливчик

– Тварь! Тварь!

На секунду опешили обе воюющие стороны, но только на секунду.

– Ан... – только и успел вскрикнуть привскочивший Сергей, как очередь из душманского пулемета остановила и наискосок разрезала, развалила вертящееся тело Андрея.

Сергей из этого рейда попал в ташкентский госпиталь с тяжелым ранением ноги, подлечился, комиссовался и прибыл домой.

Только через пару месяцев он решился навестить родителей своего боевого друга.

Приняли его, еще заранее познакомившись по письмам. Накрыли скромный поминальный стол. Спрашивали, слушали, плакали. О службе, об Афгане, о сыне, о его гибели.

За столом да за разговорами, даже такими горькими, время летит быстро. Увидев, что за окном смеркается, Сергей заторопился.

Разгоряченный водкой, воспоминаниями, он вышел из подъезда. Уж было направился домой, но увидел уютную лавочку и решил присесть, покурить. Пристроив костыль, чтобы не упал, неловко вытянув ногу, еще болевшую после ранения, закурил, пустил дым к небу и залюбовался звездами. Красиво! Теплый ветерок, забираясь через распахнутый ворот, приятно холодил грудь. Хорошо! Поглядел на дом, в котором засветились окна. Уютно!

Вот окно квартиры Андрея – оранжевая штора. А на кухне темно, только огонек сигареты вспыхивает. Ясно. Мама Андрея в большой комнате плачет. Отец – военный человек, мужчина, курит на кухне и тоже плачет. Не хочет, чтобы жена видела, и свет выключил.

Как будто не желая подглядывать за чужим горем, Сергей отвел глаза. Вот красивый, золотистый свет из чьей-то квартиры, а вот...

Стоп! Глухо и больно стукнуло сердце.

Чья-то рука выставила на подоконник кухни и включила лампу под зеленым абажуром.

Не отрывая глаз от окна, Сергей зашарил руками, отыскивая костыль. Нашел его, вцепился мертвой хваткой, будто за спасительную соломинку.

Из подъезда вышла старушка, с неудовольствием покосилась на Сергея и стала звать:

– Кис-кис-кис... Барсик! Барсик! Куда ты, проклятый, сбежал? Кис-кис...

Сергей хриплым голосом спросил у старушки:

– Бабушка, скажите. А чье это окно? Кто там живет?

Старушка хотела видно не ответить, но медали на груди паренька произвели впечатление:

– Вишь лампу? Значит, соберутся седни наркоманы да проститутки. А собирает их одна тут... Тварь! – старушка заторопилась в дом. – Да тебе-то что, сынок. Шел бы ты отсюдова.

Сергей поднялся тяжело со скамейки, размахнулся широко и с силой швырнул костыль в окно с лампой.

С грохотом разлетелось стекло, лопнула упавшая на пол лампа...

Сергей шел, не оборачиваясь, сильно хромая на больную ногу, и шептал трясущимися губами:

– Тварь! Тварь! Тварь! Тварь!

– Ну, здравствуй, Сережа, – тихо сказала женщина, присела за столик и положила на него букет цветов.

– Как долго я ждала нашей встречи. Мне твоя мама подсказала, как тебя найти. Ведь я после нашей последней встречи уехала и живу в другом городе. Учеба, работа, карьера… Жизнь так закрутила, что раньше приехать не было возможности.

Женщина открыла сумочку, достала пачку сигарет, зажигалку. Прикурила, жадно сделала несколько затяжек.

– Тихо здесь… – оглянулась вокруг женщина. – Ты всегда любил тишину, и я очень пожалела тебя, когда ты ушел в армию. Ты настолько гражданский человек! А в армии, наверное, шум, грохот, не побудешь один. Постоянно выполняешь не то, что тебе хочется, а то, что другие приказывают… Ну да, служба…

Это тебе цветы. Твои любимые герберы. Ты как-то рассказал мне, что это любимые цветы Сталина, потом помолчал и добавил, что и твои любимые тоже. Я запомнила. Ты вообще так много читал, всегда так много знал! Я у тебя очень многому научилась.

Женщина достала из сумочки крошечную бутылочку коньяка. Свернула пробку, сделала маленький глоток. Продышалась, сделала затяжку, выпустила дым и сказала с упреком к самой себе:

– Вот. И курю и выпиваю понемножку. Я знаю, что ты всегда осуждал это в женщинах, считал, что это признаки распущенности. Но я не распущенная, – тут же торопливо начала оправдываться женщина, – у меня и был всего– то один мужчина. Ты. Замуж я так и не вышла, не встретила никого лучше. Я тебя любила всегда, и всегда буду любить.

Проходивший мимо столика мужчина с цветами обернулся на голос женщины, оценивающе – одобрительно посмотрел на нее. Она отвела глаза, поправила воротничок жакета. Подождала, пока мужчина отойдет, поглядела на себя в зеркальце. Вздохнула.

– Я в свои тридцать восемь такая старая! Господи! На кого я похожа!