Гюнтер Штайн - Ультиматум

Танк, в котором сидел Гилле, находился в центре колонны. Однако их скоро заметили и открыли по ним огонь. Один танк подбили, а другие под завесой дыма сумели обойти опасную высоту. Однако очень скоро им снова пришлось сменить направление движения. Советская пехота обстреляла их из противотанковых ружей.

Гилле осторожно приоткрыл крышку люка. Слева от него не было видно ни одного танка, их было только слышно. И в тот же миг прямо перед собой группенфюрер увидел в нескольких местах орудийные вспышки. Он быстро захлопнул люк. Его машина покатилась по замерзшему склону вниз, а затем так дернулась, что Гилле ударился головой о броню. Послышались орудийные взрывы. Группенфюрер уже пожалел, что не присоединился ко второму эшелону, на пути которого не было этой проклятой батареи. Возможно, второй эшелон уже прорвал эту линию обороны. В том эшелоне и находился генерал-лейтенант Либ.

Однако механика-водителя, лучшего во всей дивизии, не могла вывести из равновесия даже грубая ругань группенфюрера. Искусно маневрируя, он вывел свою стальную махину из ручья и, обогнув крутую дугу, объехал батарею, сосредоточившую свой огонь на других танках.

Почувствовав, что опасность миновала, Гилле снова открыл крышку люка и сориентировался на местности. Он опасался, как бы в результате многочисленных маневрирований не потерять нужное направление. В такой обстановке легко было попасть не к танкистам генерала Брайтса, а, чего доброго, в лапы к противнику. Посмотрев направо, Гилле увидел, что горизонт сделался красным. Он приказал остановиться и, чтобы не привлекать к себе внимания противника, выключить мотор.

Грохот, разносившийся над равниной, был каким-то странным и шел со стороны Шандеровки. Там стреляли сотни орудий. Гилле нервно передернул плечами, словно сбрасывая невидимую тяжесть: в том месте должен был сейчас находиться он.

— Почему Шандеровка справа от нас? — спросил его командир орудия.

— Мы слишком вырвались вперед, — проговорил Гилле, стараясь по карте определить свое местонахождение. И в этот момент он услышал рев моторов. — Вперед! — скомандовал он механику-водителю, оттолкнув от себя командира орудия.

— Группенфюрер, это же наши! — крикнул ему командир орудия, протягивая Гилле сигнальную ракетницу.

Немного поколебавшись, Гилле выстрелил из ракетницы, подавая этим опознавательный сигнал.

И действительно, оказалось, что это были три танка из девяти, которые Гилле придал второму эшелону. Остальные шесть машин были уничтожены советскими солдатами. Танк, шедший первым, остановился рядом с Гилле. Откинулась крышка люка, и показалась голова генерал-лейтенанта Либа. Оба генерала коротко посоветовались, после чего все четыре боевые машины двинулись дальше на запад.

Через некоторое время впереди около речушки показалось несколько горящих дворов, возле которых взад и вперед сновали солдаты. Слышалась ружейно-пулеметная стрельба. Подъехав ближе, Гилле выяснил, что советская пехота открыла огонь по немецкой колонне, преградив ей путь через речушку. Танки остановились. Всюду лежали убитые. Видно было, что колонна понесла тяжелые потери.

Пока Гилле выяснял, есть ли у советских пехотинцев противотанковые пушки, он вдруг увидел, как танк, в котором находился генерал Либ, открыл огонь из пулеметов по своим же солдатам. Однако в следующий момент Гилле понял, в чем дело. Немецкие солдаты, побросав оружие, с поднятыми вверх руками побежали к горящим домам, чтобы сдаться в плен. И тут случилось то, чего так сильно опасался Гилле: замаскированная противотанковая пушка русских открыла по ним огонь. Танк Либа получил попадание и завертелся на месте. Прежде чем танк замер, генерал Либ, как мешок, выпал из люка на землю.

— Идиот, — пробормотал Гилле, даже не подумав о том, чтобы помочь Либу: пусть видят, как трудно далась ему Лисянка.

Искусно маневрируя, попадая порой под обстрел то артиллерии, то советских танков, два эсэсовских танка пробивались вперед, встречая на пути подбитые машины, из которых им призывно махали, прося о помощи. Вот один танк задержался, но Гилле приказал своему механику-водителю не останавливаться. Снова послышалась орудийная стрельба, из соседнего танка вырвались языки пламени, но Гилле даже не оглянулся, все торопя своего механика. Увидев в туманной пелене сигнальные ракеты, которые немцы пускали для опознавания, Гилле усмехнулся.

А в час двадцать пять минут группенфюрер СС, он же генерал-лейтенант войск СС, Герберт Отто Гилле докладывал в ОКВ об окончании операции.