В момент проведения совещания лишь на севере Франции действовало уже около десятка русских партизанских отрядов и групп. Для руководства ими на совещании был создан специальный штаб, одна из основных задач которого — активизация русских партизан.
Время для этого было самое благоприятное. После высадки союзников во Франции немцы начали спешно эвакуировать военнопленных в Германию. Побеги из лагерей стали более массовыми. Многие из бежавших, как доложил на совещании Алексей, прячутся где придется, живут без документов. Перед командирами отрядов и групп Комитетом была поставлена задача: отыскивать этих людей и вовлекать в ряды бойцов Сопротивления.
В заключении выступил майор Даниэль.
— Незадолго перед этим Центральный Комитет советских военнопленных обратился в Национальный Совет Сопротивления Франции с официальной просьбой оказания помощи русским партизанам, — сказал он. — Несмотря на огромные трудности, Совет все-таки изыскал возможности для того, чтобы обеспечить их продовольственными карточками и деньгами. К сожалению, оружия не хватает и у французского подполья.
Он рассказал также о политической обстановке во Франции, о росте рядов Сопротивления.
А когда совещание закончилось и его участники по одному начали расходиться, Колесника задержал Павел.
— Слышал рассказ Алексея? — спросил он. — Так вот, во Фревани, это в двадцати километрах к северу от Дуллана, прячется несколько групп советских военнопленных. К сожалению, они не организованы, действуют разобщенно. Надо срочно выехать туда, сформировать из них отряд. Кстати, в Дуллане у тебя есть заместитель?
— Да, лейтенант Петриченко.
— Вот и прекрасно. Завтра-послезавтра Алексей доставит вам тексты присяги, утвержденной Центральным Комитетом. Как только примут ее дулланские партизаны, передавай отряд и отправляйся во Фреван.
* * *
На хуторе Колесника ждали две новости: во-первых, в его отсутствие партизаны успешно провели нападение на небольшую немецкую автоколонну и захватили несколько карабинов и автоматов, около трехсот гранат, во-вторых, разведчики встретили двух русских, видимо, летчиков, бежавших из крепости Дуллан.
Оружие было весьма кстати — особенно оно пригодится фреванским партизанам. Туда же Колесник решил увести и летчиков.
— А у тебя какие новости? — в свою очередь, поинтересовался Петриченко.
Колесник рассказал ему о совещании в Били-Монтиньи, о создании штаба по руководству партизанскими отрядами, о решении Национального Совета Сопротивления Франции оказать русским партизанам помощь деньгами и продовольствием.
Петриченко слушал его внимательно. Когда Колесник заговорил о том, что Комитет приказал ему сформировать новый партизанский отряд во Фреване, он удивленно заморгал глазами:
— А как же мы, елки-моталки?
— Будете действовать, как действовали, — ответил Колесник. — За командира останешься ты.
— И все же я не понимаю целесообразности этого шага, — признался Петриченко.
— С одной стороны — вовлечь в ряды участников Сопротивления новых бойцов, с другой — воспрепятствовать угону советских людей в Германию… тем более что речь идет не об отдельных лицах, а о сотнях граждан…
— Когда уходишь? — спросил тот глухо.
— Как только примем присягу…
— Присягу? — нахмурился Петриченко. — Это еще зачем? Ведь некоторые ее уже принимали…
— Вот именно — некоторые. И потом это приказ Комитета!
Петриченко вскоре ушел. Колесник остался один. Вынув из потайного места тетрадь, принялся за записи. Но ему помешали: на ферму неожиданно прикатили на велосипедах Алексей и незнакомая девушка.
— Вы просили связную, — сказал Алексей. — Вот, пожалуйста, Ольга.
Ольга — худенькая, чуть ниже среднего роста, с большими голубыми глазами, выглядела усталой.
— Вот уже много часов мы не слезали с велосипедов, — пояснил Алексей, — и, признаться, очень утомились.
Ольга не заставила себя упрашивать, она тут же забралась на чердак, закопалась в душистое сено и вскоре уснула. А Алексей задумчиво сказал:
— Странно бывает в жизни… Я русский, но день ото дня все больше убеждаюсь в том, что своих соотечественников не знаю. В самом деле, вот, например, Ольга, кто она? Можно сказать, девчонка, однако сегодня она преподнесла мне такой урок мужества, что я до сих пор не могу прийти в себя…
«Уж не влюбился ли ты, друг Алеша?» — подумал Колесник и улыбнулся. Алексей, видимо, истолковал эту улыбку как недоверие к его словам и загорячился:
Читать дальше