Василий Крысов - «Батарея, огонь!»

Я вскочил на комбатовскую самоходку! За башней, на танковом брезенте, вытянувшись во весь свой богатырский рост, лежал без сознания мой боевой товарищ командир 1-го взвода Петя Фомичев — голова вся в бинтах, оставлены только щелочки для глаз, носа и рта. Подавляя слезы, с трудом нащупал пульс и с надеждой подумал, возможно, выживет Петр благодаря своему могучему организму. К несчастью, надежды наши не оправдались, позже мы узнали, что он так и не пришел в сознание, скончался в госпитале 31 января 1944 года.

У нас оставалось мало снарядов, Погорельченко дал нам семь штук из своего боекомплекта и заторопился в дорогу, взяв проводником Володю Аксененко из группы Белокура, а меня напутствовал:

— Ты пока держись на этом рубеже, возможно, придется, когда наши будут выходить из окружения, прикрыть их действия, а потом действуй по обстановке.

Трижды крепко обнялись, как у нас было принято перед боем, и комбат забрался в машину. Самоходка устремилась в сторону Фастова.

Около двух часов дня из леса со стороны Попельни внезапно галопом выскочили две пароконные повозки с нашими солдатами. Выяснилось: в районе аэродрома произошел тяжелый бой с немецкими танками, наши части понесли большие потери; этой оставшейся от взвода группе из двенадцати бойцов во главе с сержантом удалось поджечь бутылками с горючкой два танка и вырваться из окружения; на лесной дороге они еще и атаковали немецкий обоз, завладев конным транспортом.

В нашем «войске» прибыло, теперь нас стало четырнадцать — это уже сила! Да еще Вася Шимченко из группы Белокура попросился к нам в экипаж водителем. Значит, уже пятнадцать! После короткого инструктажа Василий, будучи трактористом, сразу же хорошо повел боевую машину.

Когда стало ясно, что из Попельни больше никто не подойдет, мы двинулись в восточном направлении, на село Ерчики, оставив группе Белокура захваченных бойцами лошадей с повозками. Покидая ставшие нам родными Жидовцы, мы заметили высоко за облаками самолет-разведчик «фокке-вульф» — всегда он был предвестником бомбардировок! Так и на этот раз. Только успел заменить Шимченко за рычагами, как нас настигли четыре пикирующих бомбардировщика. При первом заходе самоходка шла на большой скорости с резкими зигзагами влево вправо — и все четыре бомбы взорвались за кормой! При втором заходе я резко остановил самоходку и дал задний ход — бомбы взорвались там, откуда машина пошла назад! Пока самолеты ушли на разворот, мы успели заскочить в село и встать под крону явора. Люфтваффовцы нас потеряли! Они, конечно, догадывались, что мы упрятались под дерево, но не знали, под какое, а их в селе много. И пришлось им уйти несолоно хлебавши, на этот раз даже не сбросив бомбы. Дуэль одной самоходки с четырьмя «юнкерсами» мы выиграли! Мои десантники, когда ушли самолеты, приподнялись от брони и заметно повеселели, заговорили, даже шутили, помогая друг другу стряхивать землю от взрывов.

В Ерчиках мы встретили только артиллерийский расчет с 76-мм пушкой, было их пять человек во главе с сержантом. От жителей узнали, что, если двигаться в прежнем направлении, попадем к немцам, и Жидовцы уже в их руках. Решили до наступления темноты занять оборону, а потом выходить в сторону Фастова.

Пока стрелки и артиллеристы окапывались, пошли с Шимченко посмотреть дефиле — перешеек между двумя прудами, через которое нам предстояло пройти, так как другого пути не было. В селе не увидели ни единой живой души, все попрятались, предчувствуя близость боевых действий. Шимченко шел рядом и угрюмо молчал, видно, переживал за семью в Жидовцах, у него было пятеро детей. Осмотрели дефиле, оно оставляло желать лучшего, но выбирать не приходилось. Мы вернулись к своим.

Около четырех часов услышали гул моторов со стороны села Чернавка, и вскоре из ближнего леса в сторону Ерчиков выдвинулась немецкая колонна. В голове ее с небольшой скоростью шли танк и два бронетранспортера, за ними несколько автомашин с пехотой.

Дали им оторваться от леса и выйти из низины.

— По танку, огонь! — скомандовал расчету пушки в окопе и Валерию, сидевшему у прицела.

Почти одновременно прогремели два выстрела. Оба взрыва обозначились возле самого танка. Танк встал. Внезапность удара застопорила и других. Змеевидная колонна судорожно дернулась и стала распадаться на части. Однако немцы молниеносно оправились от испуга. Первым ударил танк! За ним оба бронетранспортера разразились огнем из крупнокалиберных пулеметов с их чеканно-дробным резким металлическим стуком! И уже вступили автоматы и пулеметы пехоты! Но от второго нашего залпа танк загорелся синеватым огнем! В сизом дыму черными силуэтами промелькнули двое выскочивших из башни. Короткими очередями наперебой заговорили наши автоматы! С башни самоходки косил вражескую пехоту из трофейного пулемета пожилой усатый сержант! Танк горел, и противник начал отходить к лесу. Отступая, бронетранспортеры обдавали свинцовым ливнем своих мощных пулеметов окопы нашей малочисленной пехоты. Снаряд Валерия разорвался возле самого бронетранспортера, уже заходящего в лес. Второй тоже не успел спрятаться, не отведав выстрела Валерия, и загорелся. Но обоим удалось скрыться в чаще деревьев.