Юрий Гирченко - Рассказы

И на этом фоне, какая-то хрупкая женщина, весьма неуверенно лепетала, обращаясь к Зинке:

— Не надо его бить! Ему же больно!

А толпа не унималась: «Поддай ему!», «Поддай!»…

И тут Мишаня, собравшись с силами и выйдя из оцепенения, прокричал:

— Да, вы что, караси, охренели?!

Он схватил одной рукой Зинку за руку с занесённой над Мишаниной головой бутылкой, а другой — вырвал бутылку «пепси-колы», и с силой поставил на прилавок. От сильного удара бутылка лопнула, и уже прилично встряхнутая газированная жидкость через трещины фонтаном брызнула на толпу.

— Освежитесь, сухопутные!!! — со смехом громко сказал Мишаня.

Народ, как по команде, отпрянул от прилавка, и, ругаясь ещё сильнее, стал машинально стряхивать с себя воду. Больше всех досталось той маленькой женщине, которая пыталась заступаться за Мишаню.

— Зачем вы так!? — возмутилась она.

— Заткнись, вобла! — гаркнул Мишаня в ответ.

— Отпусти мою руку! — заверещала Зинка, пытаясь вырваться.

— А ты, акула драная, зачем меня била?!

Зинка, не отвечая на вопрос, старательно пыталась выдернуть свою руку из цепких Мишаниных пальцев.

— Куда?! — Мишаня подтянул её к себе.

Мне показалось, что драка сейчас начнётся по новой, только последствия её окажутся более плачевными.

— Пошли, — сказал я Витьку, и, продвигаясь сквозь толпу вперёд, громко и уверенно проговорил: — Граждане, пропустите!

Народ стал постепенно расступаться, а мы с Витьком пробираться вперёд.

— Что у вас тут? — спросил я, подойдя почти вплотную к прилавку, и предварительно придав лицу торжественно-невозмутимое выражение, какое бывает у сотрудников милиции, когда их мозг в поиске чего-либо, что можно положить безболезненно в карман.

Возможно, моё «перевоплощение» и привело бы к желаемому успеху. Зинка посмотрела на меня, и её лицо стало расплываться в совершенно невинной улыбке, как у продавца при неожиданном появлении ревизора. Но всё впечатление испортил Мишаня. Увидев меня, он сказал:

— О! Юра, привет!

— Виделись, — ответил я.

— Ах, Юра-а-а?! — проверещала Зинка, и принялась бить Мишаню свободной рукой, причитая: — Ещё один дружок-пьяница!!!

После таких слов оправдываться я не стал. И объяснить что-то Зинке было уже невозможно, да, собственно, и не нужно. Знал я только одно: Мишаню надо вытаскивать, а дальше сами разберёмся. Вытаскивать, но как?

Вдруг, с криком: «Всем оставаться на своих местах!», в магазин ворвалось два милиционера с резиновыми дубинками — «демократизаторами» в руках. Они ловко пробрались к прилавку. Пару раз для профилактики съездили дубинками Мишане по спине, и выволокли его из магазина.

Зинка приняла победную стойку, расправила грудь и гордо подняла голову, в ожидании давать показания представителям правоохранительных органов. Народ толпился в магазине кто, ожидая продолжения, а кто просто выполнял команду — «оставаться на своих местах». Ну, народ пока у нас такой: сказали стоять — стоит.

Милиционеры назад всё никак не возвращались, и я, слегка подтолкнув Витька, сказал:

— Пошли!

— Куда? — тупо спросил он.

— Туда! — копируя его голос и интонацию, я указал на входную дверь.

— Я это… нельзя! — он испуганно расширил глаза.

— Пошли! — я двинулся к выходу.

Витёк засеменил за мной. Мы вышли из гастронома. Солнце светило ярко, даже в первый момент слегка ослепив глаза. Я огляделся по сторонам, но нигде так и не увидел ни Мишани, ни милиции.

— О! — удивился Витёк: — Ни ментов, ни «ментовоза».

— Что? — не понял я.

— Я это… мусора уехали, — ответил Витёк.

— Да, уехали. Но что-то не так…

— Что? — перебил меня Витёк.

— Странно это. Друга твоего забрали и уехали, ничего не выяснив при этом.

— Я это… да!

Я ещё раз огляделся вокруг, но милиции так и не увидел. В глаза бросилось только одно, как, предварительно осторожно выглядывая из двери гастронома, стали расходиться люди.

— Слушай, Витёк, что делать будем?

— Я это… ну… по сто грамм? — неуверенно спросил он.

— Блин, у тебя одно на уме! Мишаню где искать?

Витёк неопределённо пожал плечами.

— Ладно. Пойдём людей расспросим, что же тут произошло?

Витёк смотрел на меня и ничего не говорил.

— Идём, — я кивнул головой в сторону, гастронома.

— Я это…

— Молодой человек! — не обращая внимания на глубокую мысль Витька, я окликнул, примерно двадцатилетнего парня, только что вышедшего из дверей магазина.

— Да, — парень остановился и посмотрел на меня.