Юрий Гирченко - Рассказы

— Валик, а оружие у вас было?

— Ну, блин, конечно было. Мы же не за навозом поехали, а за боеприпасами.

— Тогда я не совсем понимаю, почему вы не оборонялись?

Косицын посмотрел на милиционера, улыбнулся и произнес:

— Смешной ты мужик, Эдик. Приказ у нас такой: «Огонь не открывать и на провокации не отвечать!»

— Вай! Как это?

— Да вот так! Я же говорю, только у нас в армии такое может быть. Ну, а с другой стороны, если бы мы открыли огонь, то нас обвинили бы в каком-нибудь терроре или организованном расстреле местного населения… Ваши же азербайджанские руководители, и ваши же газеты и обвинили бы… Хотя, знаешь, все уже шло к тому. Я уже был готов отдать приказ открыть огонь, когда лейтенанта Чуйкова подрезали.

— А что сдержало тебя?

— А сдержало меня то, что в последний момент на вокзал приехали ваши джигиты из Народного Фронта. Они были вооружены. Вот они и разогнали эту толпу. А потом помогли нашей колонне выехать с вокзала, и сами лейтенанта моего в госпиталь отвезли, — майор на несколько секунд умолк, а потом задумчиво произнес:

— Только я вот не пойму: зачем нужно было бойцам вашего Народного Фронта помогать нам?

— Значит, были причины, — уклончиво ответил Набиев.

— Честно говоря, Эдик, я даже не подозреваю, что у моего командования сейчас на уме. Ну, в отношении утраты мин.

— Думаю я, что все обойдется. Иди пиши свою объяснительную, а я тебя подожду.

— Зачем?

— Поговорим еще.

— Давай сейчас.

— Нет. Ты иди. Тебя, наверное, уже ждут. Иди пиши объяснительную, а я подожду.

— Ладно. Жди.

Майор Косицын зашел в штаб. Минут двадцать ему понадобилось, чтобы написать объяснительную записку и передать ее начальнику штаба. Затем он сдал пистолет дежурному по части и вышел.

Около двери штаба, уже подняв воротник форменной милицейской куртки, и пританцовывая от холода, его ждал майор милиции Набиев:

— Валик, в помещении теплее, чем тут. Все-таки не май месяц.

— Ну, извини, как управился… — пожал плечами Косицын.

Набиев достал из кармана пачку сигарет, вытащил из нее две штуки и одну протянул Косицыну. Закурили.

— Валик, если ты поступал правильно, по приказу, то почему полковник так кричал?

— Что сказать тебе… — выпуская изо рта дым, проговорил майор, и после добавил: — Уже десять дней, то офицера или солдата в городе изобьют, то по военным машинам камни бросают… А два дня назад служебный «УАЗик» этого полковника местные хулиганы превратили в большой кусок металлолома. Так что полковник сам пока не знает, как правильно реагировать на сложившуюся ситуацию. Вот придут указания сверху, тогда все станет на свои места. А пока он просто перестраховывается.

— Да, трудное время сейчас. Неделю назад у нас тоже погибли четыре милиционера, а двое в больнице с огнестрельными ранениями лежат.

— Да ну? — удивился Косицын.

— Да, Валик. Капитан в голову ранен, а старший лейтенант в спину.

— Жаль мужиков.

— Конечно, жаль. Капитана залечат, а вот старший лейтенант так и останется в инвалидном кресле.

Майор Косицын выбросил в урну окурок.

Майор милиции Набиев сделал еще одну затяжку, тоже отправил свой окурок в урну, а затем продолжил:

— Знаешь, Валик, эти двое рассказывали, что стреляли по ним люди, одетые в форму солдат Советской Армии.

Косицын удивленно посмотрел на милиционера:

— Уточни. Стреляли солдаты или просто люди одетые в военную форму?

Набиев прикурил еще одну сигарету, и ответил:

— Это боевики. Подготовку они проходят в Горисском районе Армении, где-то у поселков Корнидзор и Тех. А потом в военной форме приходят в азербайджанские села, убивают людей и устраивают пожары.

— Это для того, чтобы Армию во всем обвинить?

— Да. И еще для того, чтобы спровоцировать нападения азербайджанцев на военных. Ну, как сегодня на вокзале…

— Подожди. В таком случае, Народный Фронт…

— А Народный Фронт Азербайджана сегодня это сделать не позволил, — перебил милиционер.

— Так ты хочешь сказать, что Народный Фронт Азербайджана друг Советской Армии?

— На это предположение Набиев ухмыльнулся:

— Им тоже оружие нужно.

— Что ты имеешь в виду?

— Им нужно оружие, чтобы с армянами воевать. И они оружие понемногу себе добывают.

— Ну, — выказал свое нетерпение Косицын, на секунду умолкшему, милиционеру.

— Если бы сегодня разворовали твою колонну с боеприпасами, то уже к вечеру по всему городу и вы, и мы устроили бы шмон. И тогда больше всего пострадал бы Народный Фронт…