У. Мор - «Летучий голландец» Третьего рейха. История рейдера «Атлантис». 1940-1941

«Вы упомянули, что Рогге или Мор рассказали, как мы открыли огонь после первого залпа. В принципе так оно и было, но только обстоятельства сложились особые».

Далее он объяснил:

«При первом залпе осколок снаряда повредил палубный паропровод возле самого мостика. Рев стоял такой, что мы не слышали голосов друг друга. Телефонного сообщения между мостиком и орудием не было, и второй артиллерийский офицер открыл огонь без приказа. Мы не слышали выстрела с нашей стороны и только недоумевали, почему с рейдера последовал еще один залп».

А что Рамси думает об «Атлантисе»?

«Должен признать, к нам обращались с должным уважением. Те четыре месяца, что мы провели на рейдере, капитан Рогге неуклонно придерживался международных законов, всегда был вежлив и справедлив. Еды было достаточно, и она отличалась высоким качеством. Жилые помещения были чистыми и настолько удобными, насколько позволяли обстоятельства. Не хватало только питьевой воды, выдача которой строго нормировалась. Однако немецкая команда получала воду по тем же нормам. На „Атлантисе“ был превосходный хирург, который даже однажды сделал протез для лишившегося ноги офицера».

Когда я спросил капитана Хилла с «Мандасора» что он думает о рейдере, которому было оказано столь упорное сопротивление, тот ответил:

«Он задал нам изрядную взбучку, но имей мы хотя бы малейший шанс, с радостью ответили бы тем же. Война есть война. Но в качестве пленных нам не на что было жаловаться. Рогге и Мор были порядочными, даже, пожалуй, приятными людьми. Они делали для нас все, что могли, а немецкие врачи ухаживали за ранеными, не обращая внимания на национальную принадлежность. Мы не можем сказать ничего плохого об отношении к нам ни на „Атлантисе“, ни на прорвавшем блокаду „Танненфельсе“, на который были переведены позже. Наши несчастья начались только на берегу — в лагере. Только там мы встретили по-настоящему ужасных людей».

Полагаю, читатели этой книги сразу поймут, что ни Мор, ни Рогге не имели никакого отношения к нацистской партии, так же как и к многочисленным присоединившимся к ней дочерним организациям. После окончания войны пять из пятнадцати пленных британских офицеров приложили немало усилий, чтобы найти своих прежних «врагов», которые, и это важно, после прекращения военного противостояния были оставлены на свободе.

Рогге, один из нескольких, не подвергшихся интернированию старших офицеров военно-морского флота Германии, был назначен военным правительством союзников на официальный пост, а Мор после сдачи флота в Киле осуществлял связь между ВМФ Германии и Королевским ВМФ.

Соглашение о написании этой книги было достигнуто в доме Рогге, выходящем окнами на Эльбу. Дом был под стать своему хозяину. В холле стояла большая модель рейдера, который так долго нес разрушения на морских путях Второй мировой войны. А как раз, когда мы собрались вместе, по реке в сторону Северного моря прошел британский сухогруз. Мы проводили его глазами и выпили за мир.

А. В. Селлвуд.

Коттедж Святого Антония, Ширли, Суррей, Рождество 1954 года.

Бременский докер вытер пот со лба и сделал глоток эрзац-кофе, надеясь смыть набившуюся в рот пыль. Он чувствовал, что заслужил небольшой отдых. Весь день разгружая нейтральные шведские и норвежские суда, которые, проскользнув на юг вдоль датского побережья, сумели миновать линию английской блокады, человек до смерти устал, тем более что ему уже давно перевалило за пятьдесят. Но что делать? Молодые ушли на фронт, на войну, которой было уже шесть недель от роду. И все это из-за англичан! Докер сплюнул.

Где-то далеко на равнинах Польши щелкающие каблуками эмиссары вермахта предлагали плоды победы высоким особам. В Кельне полиция убирала листовки, разбрасываемые «военно-воздушными силами Чемберлена». А в Лондоне, как читал докер, население охвачено всеобщей паникой и бежит из больших городов. Последняя информация несколько его озадачила. Он уже имел опыт общения с англичанами во время Первой мировой войны. Истории о том, что они заняты наклеиванием кусков коричневой бумаги на трещины в окнах и дверях или закупают рулоны черной ткани для затемнения, он сразу же счел бы ложью Геббельса, потому что докер, побывавший на Сомме, мог лучше понять людей, стремящихся убраться с дороги чего-то, столь пугающе огромного, как военно-воздушная армада рейхсмаршала, а не терять время на ребяческие предосторожности. Машины. Именно они сегодня выигрывают войны. А у людей нет ни одного шанса.