Алексей Гребиняк - Вьетнамский иммельман

— Правильно, именно там, — вздохну я. — Так вот, эту базу на юге Вьетнама нам после войны передали в долгосрочную аренду. Там есть аэродром, способный принимать даже стратегические бомбардировщики, и стоянка для военных кораблей. Вьетнамцы в счет полученного вооружения также помогали строить там станцию для слежения за спутниками. А наши летчики оттуда летали на патрулирование южных морей, наши моряки оттуда совершали дальние походы. Считайте, мы поддержкой коммунистов обеспечили себе военное присутствие в Юго-Восточной Азии. А это дорогого стоит.

— Так уж и дорогого… — усомнится кто-то. — Столько денег вбухали…

— Думаете, американцы в своих европейских и азиатских союзников меньше? — ехидно уточню я.

— Ну… — пожмет плечами собеседник.

— Ну вот и славно, — отвечу я.

…Мы уйдем из Камрани лишь в конце двадцатого века. Еще долгие годы после развала Союза там будут присутствовать наши военные, — и лишь в 2000 году договор о долгосрочной аренде Камрани будет расторгнут. Хотя нам предлагали ее за сущие копейки, в которые обходилась эксплуатация одной (!) атомной подлодки… Но военное командование сочло базу нерентабельной, — и мы потеряли последний азиатский форпост советской империи…

Грустно, читатель. Очень грустно.

Народу в вагоне было всего ничего: несколько рассредоточившихся по вагону разновозрастных теток, двое парней, да старик в черном плаще. Парни от самой Москвы разговаривали о самолетах. Один был в джинсовом костюме и в очках, другой в камуфляжных штанах и черной куртке. Старик, сидевший рядом с ними, прислушивался от нечего делать, но молчал.

Электричка, зашипев дверями, отделилась от перрона Мытищ и стала с нарастающим гулом набирать скорость. За окном проплывали сонные дома и деревья. Солнце еще не разогнало тучи, застлавшие небо, и потому погода была отнюдь не праздничной. Лязгнула дверь. Из соседнего вагона появился небритый дядька в потрепанном камуфляже, державший в руках старенькую гитару.

— Граждане пассажиры! — хрипло провозгласил он. — С Днем Победы вас! Кому сколько не жалко…

Ударив по струнам, он запел «Эх, дороги». Пел он не слишком умело, но старательно. Кто-то полез за мелочью, а кто-то даже не обернулся.

— И еще одна песня… тоже ветеранам, но других войн, — произнес певец, когда отзвучал последний аккорд.

Электричка почему-то остановилась на перегоне между двумя станциями. Было необычайно тихо. Примерившись, мужик взял первый аккорд и негромко запел:

Поверь, рассказ мой не из тех историй,

Что с армии привозят пацаны,

В моей судьбе была война, которой

Не числится в истории страны…

Старик вздрогнул и удивленно посмотрел на певца. А тот продолжал:

Нам было двадцать, сыновьям России,

Готовым грудью встать за всю страну…

Виновных нет. Мы сами напросились

На неофициальную войну.

Мальчишки, не судите Бога ради!

Мы думали, нам крупно повезло, —

С приятелем летать в одном отряде

Бок о бок, так сказать,

К крылу крыло…

Умолкли и обернулись теперь и те двое парней, только что ожесточенно спорившие о каком-то «Дугласе». А дядька вдруг запел громче и решительней:

На стол все документы и награды,

И с этого мгновенья ты — никто.

Разведка — что слепой полёт над адом,

Сначала — мы, вьетконговцы — потом.

И лезвие огня сверкало ярко,

Предутреннюю вспарывая мглу,

Когда на форсаже взлетала «спарка»,

Похожая на тонкую иглу…

Теперь певца слушали уже все. Умолкли даже тетки в дальнем конце вагона. Старик бросил взгляд в окно — и обомлел, явственно увидев темно-зеленый самолет, одиноко стоящий на асфальтированной площадке в сотне метров от железной дороги. Нелепо и несуразно смотрелась боевая машина среди облезлых гаражей и сараев. Поезд вдруг тронулся с места и понесся прочь, набирая скорость. Самолет мелькнул и пропал за строениями, — но старик сразу узнал его. Машина времен его лейтенантской юности. «Балалайка»…

— Откуда ты взялся тут, друг? — едва слышно пробормотал он, тщетно ожидая — не появится ли самолет снова в просветах между постройками.

А певец продолжал:

Тот профиль самолёта в белых звёздах

Наверно, мне не позабыть уже…

И тень ракеты класса «воздух-воздух»,