Андрей Марченко - Терракотовые дни

И еще был один патрон.

А ночью стреляли…

К околице поселка подошла группа, пробивавшихся из окружения. Вероятно, хотели просить у местных одежду и еду, но нарвались на патруль.

Завязался бой.

Бойко слушал звуки перестрелки, считал оружие по выстрелам — щелчки винтовок, кашель немецких пистолет-пулеметов. C тяжелым астматическим хохотом заработал пулемет — по звуку вроде бы немецкий, но патроны явно берегли. Трофейный?..

Владимир даже вытащил из сена карабин. Но оттянул затвор, посмотрел на одинокий патрон и вернул оружие назад.

К немцам подтянулось подкрепление, однако окруженцы, пользуясь темнотой, уже выходили из соприкосновения.

Ранним утром из-за холма вылетел самолет. Шел он так быстро и низко, что застал врасплох зенитчиков. Они рванули к орудиям, крутанули маховики наводки, но остановились — на фюзеляже хорошо было видно черные кресты.

Самолет пронесся над аэродромом, сделал круг, выпустил шасси и пошел на посадку.

От касания о бетонку задымились колеса, взвизгнули и раскрутились. Самолет пробежал по дорожке, замедлился и со скоростью обычного автомобиля подъехал к командному пункту.

Прибывших вышел встречать гауптман, но к самолету идти не стал — остановился, оперевшись локтем на перила крыльца.

На самолете откинулся люк, оттуда выпрыгнул пилот. За ним на землю спустился человек в штатском.

Гауптман вальяжно пошел навстречу, предвкушая, какой разнос можно устроить пилоту за провоз на самолете посторонних.

Но посторонний себя таковым не считал — вышел вперед и резко выбросил руку в салюте, поднялся на носках, со щелчком свел каблуки туфель. Меж тем приветствие получилось у него вальяжным, будто кроме руки и ног мышцы расслаблены. Эта расслабленность и испугала дежурного — так обычно здоровались люди штатские, но обличенные властью. Те, которые из военной атрибутики берут то, что им нравится, — звания, власть, но брезгуют муштрой.

Гауптман напрягся и выдал наиболее щегольской салют, на который был способен: выбросил руку, будто в ударе, напрягся струной, привстав на носки, стал на полголовы выше. И тут же расслабился.

В то же время прибывший из внутреннего кармана пиджака достал свои документы, подал их встречающему.

Гауптман с облегчением выдохнул — человек, действительно, являлся сотрудником Рейхсканцелярии, но принадлежал не к самому плохому отделу. Прилетевший в Миронов был человеком Артура Небе, шефа cripo, и хотя носил звание гауптштурмфюрера СС, на самом деле был сыщиком, чей удел гонять воров, ловить насильников и убийц. Никакой политики — работа есть работа.

Почувствовав облегчение, гауптман стал любезен без меры, сперва он указал пилоту, что он привел самолет не на тот аэродром. Дескать, взлетайте, летите вдоль реки, до моста, затем — направо, а там уже недалеко. А господину гауптштурмфюреру лучше не лететь — отсюда до комендатуры ближе. Вот минут через десять туда грузовик будет ехать. И если ему так будет угодно…

Гауптштурмфюреру [5] То, что я весь текст называю Ланге гауптштурмфюрером СС — это небольшая вольность. De facto Криминальная полиция являла собой отдел пресловутой РСХА. Но de jure РСХА не существовало. И офицеры Крипо носили свои звания. Так, Ланге, среди прочего должен быть капитаном полиции и криминалратом (советником уголовной полиции). Однако, совмещения званий были в порядке вещей — для примера достаточно вспомнить собственно Артура Небе. Он носил звание группенфюрера СС и генерал-лейтенанта полиции. было угодно.

Самолет снова заревел двигателями, развернулся, разогнался, ушел в небо, качнул крыльями и улетел на северо-восток. Прибывший тоже на аэродроме не задержался — уже через полчаса он спрыгнул у дверей комендатуры.

Но час был ранний, в комендатуре еще никого не было, и утро он встретил, болтая с охранниками.

Затем представился военному коменданту города: прибывшего гауптштурмфюрера звали Отто Ланге. После зашел к шефу гестапо города Миронова — оберштурмбаннфюрер СС Теодору Штапенбенеку. Тот был откровенно не рад знакомству. В Миронове и без того действовала уйма служб безопасности — на город базировалась жандармерия, тайная полевая полиция, собственно, гестапо, абвергруппы.

Комендант выделил Ланге кабинет — на третьем, пустовавшем доныне, этаже.

Ланге отметился у квартирмейстера, получил для жительства комнатушку в общежитии. Получив матрац и дойдя до комнаты, Ланге тут же завалился спать.