Ян Лысаковский - Партизаны

— Дай пожрать, да что получше, — набросились на хозяина непрошеные гости.

— Пожрать? — переспросил Клос. Он изобразил на лице удивление: хотел выиграть время. — Мы бедные, у нас ничего нет.

— Не прикидывайся. Тащи водку и сало.

Двое уже шарили по избе, заглядывая во все углы. Старший подошел к Клосу.

— Вы должны радоваться, что видите польских солдат. Мы жизни для вас не жалеем, а вам жалко покормить нас.

— Наша деревня бедная, пески… — жалобно канючил Клос.

— Хватит, хватит. Уж мы-то кое-что знаем об этой вашей деревне.

Коваль натянул одеяло до самого подбородка, вспотевшей ладонью сжимал пистолет. Прислушивался к голосам на кухне и крикам, доносившимся из деревни. Он уже догадался, какие солдаты сюда наведались. Дверь распахнулась внезапно, он даже вздрогнул. Сначала увидел ствол автомата, затем высокого мужчину.

— Кто это? — Солдат повернул голову в сторону Клоса.

— Брат жены.

— Спит?

— Приболел что-то…

— Что у него?

— Похоже, что тиф, — ответил Клос. — Врача бы надо, либо в больницу отвезти, да коня вот у меня нет.

— Что ж это зарос так?

— Лежит уже третью неделю. Слабый очень, я не трогаю его.

— Я уже болел тифом, меня не возьмет, — встрял в разговор молодой конопатый парень. — Могу его осмотреть.

— Оставь, — высокий попятился к порогу, — черти б его побрали.

— Рассказывают, — не унимался молодой, — что по окрестностям бродит какой-то коммунист и людей бунтует. Может, это он?

— Плетешь неизвестно что, — взорвался высокий, — ты только глянь на него. Старикашка какой-то, вонючий нищий.

Дверь захлопнулась. Коваль открыл глаза и глубоко вздохнул. Нищий… Пусть будет по-вашему. Только теперь он почувствовал, как одеревенела рука: настолько крепко пальцы сжимали рукоятку пистолета.

Клос принес самогон, сало, хозяйка жарила яичницу. Пили, громко хохотали. Расспрашивали Клоса, не видел ли красных из леса.

У Коваля уже не было сомнений, что эти трое были из НСЗ [8] «Народове силы збройне» — польская фашистская подпольная военная организация, концентрировавшая свою деятельность на борьбе с левыми силами, прежде всего с Польской рабочей партией. В апреле 1944 года Часть НСЗ вошла в состав АК. — Прим. ред. . Что их привело в деревню?

Болезнь мучила Коваля уже три недели. Привязалась она к нему совсем не вовремя. Всегда гордился тем, что никакая хворь его не брала. А теперь… Лихорадка била его нещадно. Приступ начинался обычно после полудня и продолжался до утра. Не было сил побриться и постричься. И вот сегодня борода и космы очень пригодились.

Галдеж на кухне становился все более громким и назойливым: пары самогона делали свое дело. Когда они наконец уберутся? Как долго ему еще придется их слушать, превозмогая слабость? А если заглянут еще раз? Наконец дождался тишины, а затем и Клоса.

— Ну как там? — спросил Коваль.

— От Когтя, сволочи, — вздохнул Клос. — Много их, с сотню. Обобрали всю деревню, буйствовали по хатам. Те, которые были здесь, — он кивнул головой в сторону кухни, — поверили во все.

— Как обстановка в деревне? — нетерпеливо перебил его Коваль.

— Плохо, — вздохнул крестьянин, — очень плохо. Громек убит, забрали Малярека и Цвека. У Вуйчиков перебили посуду, избили людей.

— Их привел кто-нибудь или сами пришли?

— Сами. Но шли уверенно и вели себя так, как будто они все знали.

— Они хотели ликвидировать ячейку и гарнизон, — медленно проговорил Матеуш.

— Боюсь, что вернутся, — сказал Клос. — С вами что-то надо делать. Может, пойдем в Могиляны? У Суйки вам будет безопаснее.

Тряслись в старой фурманке, Клос кнутом поторапливал коня. Только бы проскочить Едлиск. Немцев там было много, да и сторонников НСЗ среди жителей предостаточно и в имении и в деревне. Хозяева зажиточные, организацией руководил сын мельника Вельчиньский. Поэтому и людовцы [9] Людовцы — деятели, участники и сторонники польского радикального крестьянского движения. — Прим. ред. , и коммунисты, и аковцы избегали эту деревню.

Громек уже год как состоял в Гвардии, участвовал в нескольких операциях. Парню удалось уйти от пули немецкого жандарма, а вот от своего не уберегся. Малярека и Цвека постигла такая же участь. Но почему в таком случае уцелел Клос? Он украдкой посматривал на крестьянина. Тот сидел боком на повозке, ноги свесил вниз, сгорбился. Какие мысли одолевали его? Нет, это не он. А если сейчас не выдал только потому, что хотел завоевать доверие? Нет, холера, ведь свой, проверенный. Тогда кто же выдал? Ничего не поделаешь, от Суйки надо сразу же ехать дальше. Если придут к нему, будет ясно, что Клос — изменник. На коммунистов охотились немцы и полицаи, теперь включился кто-то третий. И где-то существует утечка… А может быть, наши сами проваливаются? Беседуют с людьми, дают газеты, встречаются с чужими. Может, это только злые глаза соседей? А Роман далеко. Его отряд добрался до самой Вислы. Есть надежда, что с самолетов сбросят оружие. Все больше вливается людей в ряды Гвардии Людовой, а оружия по-прежнему не хватает. А в НСЗ об этом знают. Раньше они не вели себя так нагло: боялись отряда Романа. А теперь… Гарнизоны распылены, немцы наседают со всех сторон, а тут еще свои… И болезнь так некстати навалилась… Дает, видно, о себе знать осень прошлого года. Ему пришлось тогда присоединиться к отряду, так как в деревнях стало небезопасно. Думали, что после разгрома под Курском немцы в Польше поутихнут. Однако облава следовала за облавой; едва вырывались из одного кольца, как сразу же попадали в другое. Почти ежедневные схватки с врагом…