Сергей Мартьянов - Первые залпы

— Как думаешь, комиссар, выдержат? — спросил Горбунов, в упор взглянув на политрука из-под густых бровей.

— Выдержат! — заверил политрук.

— А что делать? Другого выхода у нас нет… — словно оправдываясь, сказал Горбунов.

Помолчали. Потрескивал фитиль в лампе. Налетевшая в открытое окно мошкара роилась вокруг стекла. С улицы дышало теплом.

— Кто же переплыл через Буг? — спросил Горбачев. — Как звать-то его?

— Не знаю, — ответил Горбунов. — А вот личность вроде знакомая. Где-то я его уже видел.

— Где ж ты его мог видеть?

— Кто его знает!.. Видел — и все.

Они опять помолчали, наблюдая, как мошкара роилась вокруг лампы.

«Может, это тот самый, вчерашний? Взял да и переплыл еще раз, — подумал Горбачев и тут же возразил сам себе: — Вряд ли. Вчерашний свое дело сделал. Зачем ему снова рисковать жизнью?»

Было тридцать пять минут первого. «Может, сбегать на квартиру, предупредить жену? — подумал Горбунов и тут же решил: — Нет. Зачем тревожить? Пусть спит и ни о чем пока не догадывается».

Но вот начальнику соседней заставы старшему лейтенанту Кичигину надо позвонить. Как у них там дела?

Он крутнул ручку полевого телефона и вызвал соседа справа.

— Старшой?

— Да. Кто это?

— Младший.

— Так, слушаю тебя.

— Сегодня у мельницы жду «гостей». Выслал туда наряд с «машиной».

В трубке недоуменно помолчали, потом спросили:

— Что за «машина»? Что за «гости»?

— Ну, с той стороны, понимаешь? А «машина» — ручной пулемет, понимаешь? Ну, неужели ничего не знаешь?

— Ничего.

Горбунов даже растерялся. На соседней заставе ничего не знают! Как же так?

— А что случилось-то? — напомнил о себе сосед. — Нарушители, что ли?

— Да не нарушители! — досадуя на него, крикнул Горбунов. — Ну, как бы тебе объяснить?..

И махнув рукой на соблюдение секретности, он стал говорить открытым текстом, объясняя, в чем дело.

— Не может быть! — изумился сосед. — Почему комендант и начальник отряда молчат, не дают никаких указаний?

— Не знаю. Наверно, им так приказано.

— Но почему?

— А ты неграмотный? Чтобы не поднимать паники, не провоцировать… этих… на том берегу…

Наступила пауза.

— Что будешь делать?

— Буду встречать «гостей» по всем правилам!

Трубка неожиданно замолчала, потом из нее зачастил другой голос:

— Товарищ младший лейтенант, что за провокационные слухи вы распускаете? Я завтра буду у вас, лично проверю ваши знания по текущей политике. Вы забываете, что между Советским Союзом и тем государством существует договор, что было заявление ТАСС от 14 июня. Это вам даром не пройдет!

Младший лейтенант узнал по голосу политрука из отряда — того самого политрука, который приезжал на заставу, разъяснял сообщение ТАСС. Оказывается, он теперь у соседей. Горбунов криво усмехнулся и положил трубку на стол. Из нее еще некоторое время частила скороговорка, потом «алле», «алле» — и все смолкло.

— Ну, теперь мне влетит! — мрачновато усмехаясь, сказал Горбунов, когда трубка смолкла.

— А-а! — махнул рукой Горбачев. — Лишь бы войны не было. А с него взятки гладки.

Они понимали, что человек этот выполняет указания. Выполняет добросовестно, точно. Заключен договор с Германией — значит, войны не будет. И значит, человек с того берега либо паникер, либо провокатор. И если ты поверил ему, а не официальному документу, ты слаб в политике и тобой надо заняться. Вот так.

С политруком было ясно. Гораздо менее понятным было го, что старший лейтенант Кичигин ничего не знал. Ничего! Как будто и не переплывал человек с того берега.

Может, и он, Горбунов, напрасно затеял весь этот аврал? Может, действительно запаниковал?

Что думает по этому поводу замполит?

Горбачев посоветовал позвонить соседу слева — начальнику третьей заставы старшему лейтенанту Михайлову.

Горбунов крутнул ручку снова. Ручка провернулась подозрительно легко, не вызвав индукции. Трубка молчала. Ни шорохов, ни треска. Телефон был мертв.

— Вот черт! — выругался Горбунов. — Не работает.

— Обрезан?

— Похоже. Значит, до штаба комендатуры тоже не дозвонишься.

— Да… дело принимает серьезный оборот, — тихо проговорил Горбачев.

— Давай, зови сержантов, — распорядился Горбунов.