Пауль Борн - Смертник Восточного фронта. 1945. Агония III Рейха

Переход в Д. продолжался почти трое суток, потому что по пути мы часто получали другие приказы. Старики страдали от жары, а дороги были забиты танками и другой техникой. На нас никто не обращал внимания. Голод и, что куда хуже, жажда давали о себе знать. Боевой дух катастрофически падал. Все питьевые фонтанчики не работали. Пункты питания были повсюду, но для нас толку от них было мало, у нас не было обязательного специального разрешения. Маленькими колоннами транспорт беспорядочно двигался по улицам.

Группа, состоящая приблизительно из 140 человек, непоколебимо считала меня своим лидером, [45] Борн использует немецкое слово Leithammel, что дословно можно перевести как «вожак», хотя, скорее всего, он не имел в виду негативный оттенок, присущий этому слову. это продолжалось до самого Д. Большинство из нас к моменту прибытия в русско-польский город были в болячках, изнемогали от голода, жажды и раздражения. Я сообщил о нашем прибытии офицеру из командования города. Он встретил меня довольно грубо, для него мы были еще одной проблемой, он бы предпочел, чтобы мы провалились сквозь землю. Ни еды, ни жилья для нас не было, да и вообще, мы и здесь оказались лишними. Я начинал понимать, что всем здесь на нас ровным счетом наплевать и что наш пеший рейд сюда оказался провальным мероприятием.

Этот район уже был занят О.Т. [46] Главная строительная организация Третьего рейха в Германии, основанная инженером и одним из главных в партии доктором Фрицем Тодтом. Он управлял строительством немецкой автодороги и военных укреплений. После смерти Тодта в 1942 году организацией управлял Альберт Спир. , военно-трудовым подразделением, а мы превратились в обузу. Я был больше зол, чем разочарован, но что было делать? Мы добрались до пункта назначения, но оказалось, что нас здесь никто не ждал. Оставалось сидеть сложа руки и ждать у моря погоды. И это в то время, когда дома работы хоть завались. Выхода не было, надо было возвращаться на запад, к дому, но сначала нам нужно было поесть и отдохнуть.

В конце концов, я получил от местного командования разрешение воспользоваться двумя полевыми кухнями, и мне позволили взять немного кофе, картофеля, мяса и банок свиного сала. Со мной отправились самые большие проныры из группы, все быстро сообразили, что к чему. Пока я отвлекал начальника лагеря и рассказывал ему байки, они стащили еще немного продуктов. И через некоторое время мы наконец смогли поесть.

Еще мы нашли несколько пустовавших помещений. Выстроив людей, я пересчитал их и сообщил численность группы военной полиции, как и было приказано. Снова меня выбрали главным и тут же выдали соответствующее, только что напечатанное удостоверение. Я не возражал — конечно же, не из-за отличного коньяка, которым меня щедро угостили симпатичные, потрепанные всеми ветрами парни.

Вернуться домой нам, разумеется, не позволили. Мы стали отдельной дивизией, со своим командованием и администрацией. Я составил рабочее расписание, разумное, насколько это было возможно. Я получил доступ к трем близлежащим фермам и разрешение выбрать любую на свое усмотрение. Одного фермера назначили офицером-квартирмейстером, двух мясников поварами, два школьных учителя занимались списочным составом, а несколько стариков исполняли обязанности квартирмейстеров, остальные — командовали группами, и так далее.

Я старался, как мог, раздобыть денег, еды, спиртного и табака. Жизнь есть жизнь, о людях надо заботиться, и, к моему удовлетворению, все были довольны своим командиром.

С помощью местных жителей и не жалея леса мы рыли траншеи, противотанковые рвы и другие оборонительные сооружения. В лесу ставили линии заграждения, словом, предпринимали все, чтобы остановить возможные атаки и защитить нас. Работа была тяжелой, вырытые в низинах ямы быстро наполнялись водой.

Раненые и выздоравливающие солдаты всех мастей помогали нам, давали полезные советы. С ними было полезно и приятно общаться, мы провели много часов в разговорах, восстанавливая силы, даже дома я так не отдыхал. Темп работы был очень даже неплох. Работали мы не торопясь и всегда укладывались в предписанные объемы. Если на горизонте появлялись легковушки командования (офицеры в коричневой форме), желавшего увидеть, сколько мы сделали, или узнать, что нового у нас, мы тут же прекращали болтать и брались за работу. В дружбу с начальством мы предпочитали не лезть, хотя оно и предпринимало попытки в этом направлении.