Павел Ермаков - Все. что могли

К счастью, первый и, кажется, последний шок прошел быстро. С каждой минутой у него прибавлялось решимости драться здесь, на участке заставы, несмотря на то, что враг прошел уже вглубь. Он видел, что противник мог задавить заставу числом, техникой. Но прежде чем это произойдет, пограничники постараются уничтожить как можно больше его солдат и машин. И тогда…

Мысли оборвались на этом, потому что мотоциклисты появились уже на бугорке в сотне метров от траншеи. Он скомандовал: «Огонь!», раздался дружный залп, заговорил пулемет. Словно напоровшись на невидимую преграду, мотоциклы притормозили. Несколько машин опрокинулось, загорелось. Остальные пытались повернуть назад.

— Ни дна вам, ни покрышки, сволочи! — слал пулю за пулей старшина Горошкин.

Когда уцелевшие мотоциклы скрылись в низинке, Петренко спросил у Ильина:

— Подберем оружие, товарищ капитан?

— Давай, — разрешил комендант. — Только быстро.

Он глянул на шоссе, где текли вражеские войска. Вроде бы их не касалось, что застава оставалась в тылу. Видимо, ей должны были заняться те, кому предписано подчищать тылы.

Возвратился Петренко с тремя бойцами. Принесли они шесть автоматов, несколько подсумков с запасными обоймами-рожками.

Со времени первого разрыва снаряда на заставе прошло, наверное, уже более часа, и Ильин полагал, что передовые части врага уже приблизились к пограничной комендатуре. Думал об этом с болью и очень надеялся, что его разворотливый и энергичный начальник штаба сумел организовать оборону. Стрелковый полк, стоявший в восьми километрах восточнее комендатуры, возможно, тоже развернулся.

Сквозь клубившуюся пыль он увидел, как с шоссе свернули два танка и направились к заставе. Нет, немец не дурак и не намерен оставлять у себя за спиной воинское подразделение противника.

— К телефону, товарищ капитан, — передали ему по цепочке.

— Петренко, глаз с танков не спускай, — торопясь в блиндаж, сказал он младшему лейтенанту, который в это время соединял в связку четыре ручные гранаты.

— Встретим, — отозвался Петренко. — Вот… готовлю.

Мины и снаряды перепахали двор, обрушили ход сообщения. Ильину пришлось добираться до блиндажа ползком.

— Держишься? — сквозь треск услышал он в трубке.

Он начал было докладывать, но его прервали. И то, что услышал, возмутило, покоробило. Ему приказали оставить заставу и отходить.

— По пути собирай под начало всех военнослужащих, кого встретишь, и следуй на пункт сбора пограничного отряда, в район стрельбища.

Уж не ослышался ли он? Ведь отрядное стрельбище в полусотне километров от границы. Неужели только там собираются по-настоящему встретить врага? Он так и спросил.

— Ильин, едрена корень, тебе что, не ясно? У меня нет времени разговаривать с тобой. Через пару часов вообще не будет такой возможности. Выполняй приказ!

— Есть, — сказал он в умолкшую трубку, в последний момент сообразив, что говорил с ним начальник пограничного отряда.

Что ж, он выполнит приказ, но сначала отобьет очередную атаку, потому что танки, тяжело переваливаясь на рытвинах, неумолимо приближались к заставе. Прикрываясь за ними, бежали солдаты, стреляя на ходу.

Ильин подозвал Горошкина, приказал ему тяжело раненных пограничников отправить на повозке в тыл.

— По этой лощине, до лесного озера, — махнул он рукой. Лошади уцелели чудом, старшина быстро снарядил пароконную повозку и отправил раненых.

Бережно отодвинув к краю ячейки убитого пулеметчика, Ильин встал за пулемет и начал бить короткими очередями, тщательно выцеливая скрывающихся за танками солдат, хотя опасность сейчас была не в них. Она крылась в танках. Нетрудно было представить, насколько серьезным станет положение защитников заставы, когда тяжелые машины ворвутся в опорный пункт и начнут утюжить окопы.

Шумно дыша, к Ильину прыгнул водитель мотоцикла.

— Нема нашей коляски, — уныло сказал боец. — Разбило снарядом.

— Добудем у немцев другой, — продолжал стрелять Ильин. — Бери диски, заряжай. Видишь, у меня патроны кончаются.

Плотно нахлобучив фуражку на лоб, Петренко следил за приближающимися танками. А те ползли неторопливо, чувствовали свою неуязвимость. И впрямь, в них не стреляли из пушек, снаряды не вспарывали землю перед носом, не колотили по броне. Танки будто нащупывали в обороне пограничников наиболее уязвимые места, чтобы ворваться именно туда и одним ударом завершить дело.