Василий Соколов - Привала не будет [Рассказы о героях]

Сын был назван в честь партийной клички отца — Артемом. Судьба у него, судя по его немногословному рассказу, тоже необыкновенно интересна. О таких, как полковник Артем Сергеев, принято говорить: тертые.

Военный путь его начался с жестких схваток на западных рубежах сорок первого года. Там он был тяжело ранен. Несколько дней лежал почти без признаков жизни в лесу.

А тем временем дома старая мать и жена были убиты горем: они получили извещение о гибели Артема. Но он остался жив — его подобрали партизаны и глухими тропами переправили через линию фронта.

Вплоть до конца войны батареи офицера Сергеева громили ненавистных фашистов.

Биография Артема столь примечательна, что у меня появился соблазн подробно писать и о нем. Как будто угадав это, полковник быстро перевел разговор на другую тему. Затем, извинившись, он поднялся и вышел на кухню, желая что-либо подать к столу.

Оставшись один, я невольно обратил внимание на убранство квартиры: мебель в ней была простая, вещей мало. Сразу за окном начиналось поле и дорога, уходящая вдаль и как бы подчеркивавшая, что живет здесь человек военный, привыкший к переездам и дальним дорогам…

В углу комнаты стояла детская коляска, но где же ее маленький, голосистый хозяин? Ни жены, ни ребенка в квартире не оказалось.

— Свое семейство я отправил на отдых, — возвратясь с чайником горячего кипятка, заметил Сергеев. Помолчав, он с сожалением добавил: — Все-таки вам было бы интересно поговорить с моей женой. Она ведь знает Рубена с детства.

— Кто же она?

Артем застенчиво улыбнулся:

— Амайя — родная сестра Рубена. — И, снова помедлив, добавил: — Конечно, и я кое-что расскажу… На фронте был с ним рядом, да и документы кое-какие сохранились.

Мы сели за стол. Допоздна говорили, разбирали документы, письма, фотографии.

Так были восстановлены годы жизни Рубена Ибаррури, история его подвига.

Фотография старая, пожелтевшая, но она еще сохранила черты лица, выражение глаз. По этим едва уловимым деталям можно составить представление о внутреннем мире человека, запечатленного на фотографии.

С портрета глядит на нас очень живой, полный энергии и душевного обаяния юноша. Густые черные, как вороново крыло, пряди волос вьются над открытым лбом. Такие же черные брови почти срослись у переносья. В больших глазах слегка проглядывает грусть. Во всем облике Рубена угадывается порыв, будто ему трудно усидеть на месте, хочется сделать что-то очень большое и нужное, быть все время в движении.

Вот таким и был в жизни молодой Ибаррури.

Рубен родился 9 января 1920 года в Соморростро. Это селение раскинулось в горах Бискайи. У юного Рубена были свои интересы: он частенько уходил в горы, лазал по скалам. Забравшись на крутизну, подолгу смотрел вдаль, на залив, следил, как на тугом крыле парил альбатрос. Вольный полет этой птицы — вестника большого ветра — будоражил воображение мальчика.

Как и многие живущие в горах дети, Рубен рано привык ничего не бояться. Это вполне естественно: в семье смолоду воспитывали у молодых людей любовь к простым людям, к родной Испании и ненависть к ее угнетателям.

Сильное влияние на Рубена оказывала его мать — Долорес Ибаррури. Для него она была не только любящей, ласковой матерью, но и человеком, жаждущим видеть своего сына борцом. Она научила Рубена понимать значение красного знамени, хранившегося в шкафу рядом с фотографиями парижских коммунаров.

В доме были частые обыски, а однажды Рубен увидел, как арестовывали мать. Тяжко и страшно для ребенка пережить это. Но мать держалась стойко, она обратила на сынишку долгий, пристальный взгляд, как бы спрашивала: «Можешь ли ты не плакать?» Рубен крепился, поджав губы, только глаза его наливались гневом. Будь у него сила, он бы враз перегрыз полицейским горло!

Как ни крепки стены тюрьмы, Долорес была не одинока. О ней думали, за нее боролись коммунисты, рабочий люд. Под напором народного протеста монархисты вынуждены были отпустить Долорес на свободу.

А как восхищался Рубен мужеством матери и ее товарищей по борьбе! В первые дни республиканской Испании — 1 мая 1931 года — коммунисты, трудящиеся Бильбао вышли на манифестацию. Полиция хотела разогнать демонстрантов. Пустила в ход нагайки, открыла стрельбу. В трудную минуту, когда уже дрогнули ряды, Долорес подняла над головой красное знамя и увлекла за собой людей, провела по всем улицам города. Пришла домой довольная, прижала к себе сына, а он смотрит на нее и от радости не может слова вымолвить…