Теодор Константин - И снова утро (сборник)

— Что это? — поднялся со своего места Матеяну. — Где ты их взял?

— Нашли у одного из солдат, убитых вчера на шоссе.

Листки, засаленные и пожелтевшие, выпали из брошюры, которая неизвестно каким путем попала к солдатам. Матеяну взял их, поднес к самым глазам, чтобы разобрать не испачканные кровью места.

«…Может случиться, — с содроганием прочитал он, — что эти страницы увидят свет слишком поздно. Каждый день, каждый час, каждую минуту происходят грозные события. Германия Гитлера терпит сокрушительные поражения на всех фронтах. Мы переживаем последний час, может, последнюю минуту войны…

Все, от Антонеску до любого младшего лейтенанта, знают, что на пути вооруженной сокрушительным оружием Красной Армии нет препятствия, которое могло бы ее остановить. Преследуя разложившиеся гитлеровские банды, Красная Армия пройдет и за Яссы, и за Галац, и за Бухарест…

Красная Армия приближается!»

Да, конечно, это было известно. Все знали, что крушение близко и его нельзя предотвратить. Немцы сами приблизили этот конец, сняв с фронта свои бронетанковые дивизии и бросив их к Висле, не посчитавшись с требованиями румынского командования по-другому организовать оборону. С этих дней уже началось крушение. Поговаривали, что предпринимаются попытки найти выход из этого отчаянного положения. Однако такие шаги были бы невозможны без того, чтобы не учуяли немцы…

А Красная Армия действительно приближается!.. Эта мысль вывела его из оцепенения. Нельзя больше терять ни одной минуты. Нужно было в любом случае спасти танки от этого удара и привести, пусть даже на последнем вздохе, туда, где их ждут. Но вокруг него все, казалось, оцепенело: и дорога с танками, орудиями, машинами, и канавы, заполненные изнуренными солдатами, и поле. Воздух, близившийся рассвет, окружающая тишина, его мысли — все застыло в свинцовой неподвижности. Чувства Матеяну были словно обожжены, душа наполнялась горечью.

«Нет таких безумцев, — перевернул Матеяну другой листок, — кто верил бы, что Бахлуй и Милков [3] Милков — небольшая река в Румынии. — Прим. ред. станут тем, что германское командование называет «запором». Молдавия и Мунтения уже заранее покинуты. Гитлер ищет «запор», о котором он все время мечтает и который все время теряет. Он мечтает превратить Карпатскую цепь в стену, а Трансильванское плато в крепость. Его стратегический план, если еще может быть речь о планах, заключается в том, чтобы удержаться в Трансильвании. А тем временем он гибко «уступит, согласно плану, Молдавию и Мунтению, разрушив все позади себя и прикрыв свое отступление румынской кровью».

«Господи, что нас ожидает!» — подумал Матеяну. Потом он вскочил на ноги, будто отгоняя страшное видение. Свернул по сгибу листки с изображением серпа и молота на них и засунул в планшет. Взглянул на шоссе. Колонна еще спала, будто растворившись в неясном синеватом свете утра…

«Кто знает, — содрогнулся он, — сколько еще солдат имеют такие же точно бумажки, спрятанные под подкладкой одежды или еще где-нибудь?»

— Готово, Михуляк, трогаемся!..

Майор пошел вдоль канавы, останавливаясь время от времени и поднимая водителей. Матеяну подождал, пока шоссе заполнится солдатами, потом переступил через канаву и остановился у открытой двери машины связистов. Лейтенант Войня дремал с надетыми на голову наушниками и прижатым к щеке микрофоном, уткнувшись подбородком в грудь. Руки его лежали на кнопках радиостанции, которая мигала маленькими, круглыми цветными огоньками.

— Ничего нового, господин полковник! — встрепенулся лейтенант. — Связь с дивизией и армией потеряна, думаю, навсегда… Но у русских большое оживление: весь эфир заполнен их голосами. Из каждых пяти слов одно или «Румыния», или «Бухарест», или «Антонеску»… Время от времени можно слышать и немцев. Они все повторяют через каждый час приказ, который зовет их через горы, в Трансильванию…

— Постарайся поймать Бухарест, — приказал Матеяну.

— Сейчас, когда начнутся утренние передачи, — заверил его Войня.

Матеяну вдруг почувствовал вокруг себя холодное дыхание, будто он находится в центре водоворота, который сбивает его с ног, отрывает от земли. Неясное, тревожное предчувствие все нарастало, и его шаги стали неуверенными, будто он шел по зыбучему песку… «Нужно любой ценой преодолеть этот момент, выдержать, нужно порвать наконец с немцами!.. Иначе и мы вместе с ними окажемся в пропасти, погибнем!..» Матеяну знал, что здесь он может положиться только на эту горстку солдат и танков, что только вместе с ними он может вырваться из водоворота.