Михель Гавен - Валькирия рейха

Это было крушение. От всего случившегося можно было сойти с ума. Вернувшись домой в Галле, он заперся в комнате и почти два месяца не выходил из нее. Всеми фибрами души, всем своим существом он был связан с флотом и не мыслил для себя иной жизни. Дров в огонь добавляли родители. Безутешные от обрушившейся катастрофы, они неустанно винили сына в том, что он разрушил все их надежды на старость, и едва не довели его до самоубийства. Спокойствие сохраняла только Лина. Хотя мать Гейдриха не приняла ее, – еще бы, какая-то кукла будет теперь вертеть ее мальчиком, – та все равно приехала в Галле и ежедневно писала жениху письма, умоляя встретиться. Пойдя против воли отца, который после отставки вовсе не считал Гейдриха перспективным мужем для дочери, она отказалась расторгнуть помолвку и вымолила разрешение подождать до того момента, пока, возможно, Рейнхардт найдет себе применение в гражданской жизни. Она полюбила его, и ни за что не хотела расставаться. Преданность Лины придала Гейдриху силу. Взяв себя в руки, он попытался устроиться на торговый флот, но его не взяли из-за корпоративной солидарности. Тогда он пошел работать инструктором в Ганзейскую яхтенную школу с весьма приличной зарплатой, но эта деятельность тяготила его – не тот масштаб, слишком мелко. Учить детей богатеньких нуворишей – о таком ли будущем он мечтал? Он не чувствовал призвания к цивильной жизни и мечтал вернуться на службу. Руку помощи протянул Канарис. Давно общаясь с политиками, близкими к нацистской партии, он рассказал Гейдриху об организации специальных охранных отрядов, СС, элитной организации, построенной на строжайшей военной дисциплине и субординации. Канарис был знаком с предводителем СС, неким Генрихом Гиммлером, двадцатидевятилетним сыном школьного учителя из Мюнхена, который теперь именовался пышным титулом «рейхсфюрер СС». У Гиммлера было множество противников не только за пределами партии, но внутри нее, и в первую очередь, Геринг – знаменитый ас Первой мировой войны. Так что рейхсфюрер всерьез задумывался об учреждении при своей организации разведывательной службы наподобие армейской, которая помогала бы ему вести борьбу за верховенство в партии с цинизмом и безжалостной жестокостью. Но сколько ни старался сам Гиммлер, не имея подготовки, он не мог справиться с подобной задачей: все его операции отдавали любительством, и Геринг, имевший обширные связи в военных кругах, только насмехался над ним. Гиммлеру нужен был верный, способный, профессиональный человек, знающий правила игры в разведке. Гейдрих оказался именно таким. Когда Канарис с согласия Гейдриха представил Гиммлеру досье на отставного лейтенанта, тот был поражен его идеальной арийской внешностью, к тому же послужной список также выглядел довольно внушительно. Рейхсфюрер СС попросил Канариса устроить ему свидание с кандидатом. Будущий глава абвера немедленно отослал в Галле телеграмму, и, получив ее, в тот же вечер Гейдрих и Лина засобирались в Мюнхен. Гиммлер принял их за городом, на своей птицеферме. Он подхватил простуду и слегка хрипел, но дело было важнее. Помимо Гейдриха Гиммлер рассматривал на пост своего помощника еще одну кандидатуру, речь шла о бывшем армейском капитане Хорнингере, но этот человек не вызывал у рейхсфюрера доверия. Подозрительный во всем, Гиммлер, возможно, не без основания, считал, что Хорнингера вполне мог подставить ему Геринг. Во всяком случае, у него были основания впоследствии перевербовать его. Так они встретились впервые, Гейдрих и Гиммлер. При близком знакомстве рейхсфюрер СС вовсе не производил впечатление предводителя устрашающего ордена смерти, на эмблеме которого изображены череп и перекрещенные кости. Впрочем, на тот момент, середину 1931 года, ничего устрашающего в СС еще и не было, организация только создавалась, и мало кто слышал о ней даже в Германии, не говоря о других европейских странах. Одетый по-домашнему, в тапках на босу ногу, Гиммлер мягким, даже слегка заискивающим тоном пригласил Гейдриха пройти в гостиную своего дома и, внимательно глядя на него сквозь стекла очков, выслушал предложенный план устройства разведывательной службы, ни разу не перебив вопросом. Потом спокойно расспросил о семье, о невесте Лине, об увлечениях спортом и отпустил в гостиницу. Никогда не принимая поспешных решений, даже будучи уверен, что они удачны, Гиммлер решил взять паузу и провести для Гейдриха последнее испытание – на твердость характера. Выдержан ли он, умеет ли ждать? Будь Гейдрих в Мюнхене один, он бы, возможно, сорвался. Выпавшие на его долю переживания окончательно измотали ему нервы, и он наверняка, не утерпев, побеспокоил бы рейхсфюрера, не дождавшись, пока тот сам вспомнит о нем. Но с ним была Лина. Интуитивно она чувствовала, что надо терпеть, нельзя спугнуть удачу и удерживала Гейдриха от его истерических порывов всеми способами. Она угадала. Выяснилось, что капитан Хорингер, соперник Гейдриха, был агентом вовсе не Геринга, а баварской полиции, и решение Гиммлера относительно Гейдриха стало окончательным. Спустя десять дней после приезда в Мюнхен Гейдрих был назначен главой вновь образованной службы безопасности (СД) и получил звание штандартенфюрера СС. На Рождество 1931 года он обвенчался с Линой. Впереди его ждало блестящее будущее, о котором он не мог мечтать даже на флоте. Счастье снова улыбалось Гейдриху. Он оборвал все отношения с родственниками, чтобы скрыть даже намеки на возможные еврейские корни. Оставил только фотографии – этого вполне достаточно, по крайней мере, фотографии молчат, и их в любой момент можно убрать в стол. Теперь остались только он, Лина и СС – все. Достигнув могущества и получив после прихода Гитлера к власти доступ ко всем архивам, в том числе и флотским, он постарался уничтожить следы своей неприятной истории. Протокол заседания офицерского суда исчез, словно его никогда и не было. А многим участникам того трибунала пришлось вскоре самим подать в отставку, в том числе и адмиралу Редеру. Так Гейдрих рассчитался со всеми своими обидчиками, оставив их не у дел, а некоторых к тому же хорошенько потрепав по тюрьмам, в науку прочим.