Фриц Вёсс - Вечно жить захотели, собаки?

В бункере телефонной связи Виссе встречает капитана Шерера, укладывающего свой чемодан в состоянии глубокого ожесточения.

— Мы прекрасно понимали друг друга с генералом Татарану, и вдруг такое прощание? Был не очень сердечен, правда? При этом я даже не могу на него обижаться. В таком положении… Все может начаться в любой момент! И что же предпринимается? Вместо того, чтобы, как в других штабах связи, иметь двух офицеров: того, кто уже вработался, набрал опыта и с трудом завоевал доверие, сменяют новичком. Это не упрек вам, господин Виссе, и не комплимент мне! Я рад, что могу уехать отсюда! Я имею в виду другое: насколько это типично для тех, кто так бездумно и безответственно действует наверху. Может, они специально сейчас ставят на это место человека, который не имеет ни малейшего представления о том, какая идет игра, чтобы у них был козел отпущения, если все пойдет кувырком?! — Шерер ободряюще кивает обер-лейтенанту. — Я совершенно ничего не имею против вас. Наоборот! Я уверен, что вы, несмотря ни на что, справитесь и не станете овечкой, отданной на заклание! Скорее всего, вы даже будете действовать лучше, энергичнее, принимать решения и осуществлять их, не слишком долго раздумывая.

Он внимательно смотрит на Виссе. «Чертовски хорошо выглядит и совсем еще мальчик. Наверняка его высокий звонкий голос прерывается, когда он выкрикивает команды. Эти молодые ребята иногда чувствуют, что более старшие по возрасту подчиненные не принимают их всерьез, и истерически пытаются самоутвердиться, чтобы все чувствовали и выполняли их волю. Они как молодые петухи».

Шерер поднимается.

— Битва нуждается в герое, который становится знаменем, фанфарой, в юноше, который умирает со словами «Хайль Гитлер!» — Шерер пожимает плечами. Звучит смешно, но это так!

Не забудьте, что отныне вы должны перед румынами называть русских только большевиками — ненависть задушит их страх!

— Господин капитан, могу я еще попросить вас представить меня в 4-м армейском корпусе, чтобы я мог доложить только что полученную информацию?

Связь удается наладить за пять минут. Пронзительный звонок. Шерер не спеша поднимает трубку. Виссе слышит голос телефониста на другом конце провода.

— Соединяю с господином генералом! В трубке шум, помехи. Шерер прикрывает трубку левой рукой.

— Похоже, они уже сами знают, что происходит, раз генерал Енеке сам подходит к аппарату, чтобы поговорить со мной!

Шерер внутренне собран, он в напряжении.

— Здесь немецкий штаб связи 118-й, капитан Шерер. Честь имею доложить, господин генерал!

Виссе подходит к капитану, готовый после того, как Шерер доложит о нем, взять трубку и передать свой первый рапорт в качестве начальника штаба связи.

Шерер словно не замечает Виссе, он взволнован, плотнее обхватывает рукой трубку, не собираясь ее отдавать.

— Примерно полчаса назад, господин генерал, нами было перехвачено сообщение о том, что завтра в шесть часов по московскому времени русские переходят в крупное наступление. Уже сегодня большое количество перебежчиков также подтверждают нашу информацию.

Он смотрит на Виссе, который отошел чуть в сторону, и поспешно представляет обер-лейтенанта.

— Разрешите, господин генерал, представить моего преемника. Он уже сегодня днем взял на себя командование штабом связи!

Шерер несколько отдаляет от уха трубку, в которой что-то недовольно бормочет генеральский голос. Капитан стоит навытяжку.

— Слушаюсь, господин генерал, так точно, позвольте мне доложить о своем убытии, господин генерал, покорнейше благодарю, господин генерал! — выкрикивает он в трубку и передает ее Виссе.

Звучный голос генерала приятно любезен. Несколькими точно сформулированными фразами, дружелюбно и изысканно, он указывает Виссе на его ответственность, которую он несет в своем новом качестве.

В генерале и сейчас еще чувствуется дипломат и многолетний военный атташе. Он как бы заставляет маленького обер-лейтенанта вырасти в собственных глазах, почувствовать собственную значимость, свои полномочия, и в то же время дает ему понять, что этим он обязан генералу, который почтил его своим доверием, и Виссе теперь обязан особым усердием и послушанием ответить на это.

«Значит, вот как покупают людей», — Виссе на всякий случай намерен запомнить этот урок, — пригодится, когда сам станет генералом.

— Я сознаю ответственность, которую несу как начальник штаба связи, господин генерал, и надеюсь, что выполню поставленные передо мной задачи к полному удовлетворению моего начальства!