Михель Гавен - Месть Танатоса

Схватив по пути два автомата, она подтащила штурмбаннфюрера к спасительному окну. Растворив его, спрыгнула на горячую крышу первой и протянула руки, чтобы помочь спуститься Ральфу. Кровь, выступавшая из ран штурмбаннфюрера, не останавливалась — она струилась по лицу Ральфа, окрасила в багровый цвет воротник белой форменной рубашки. Он едва шевелился, сознание, казалось, вот-вот покинет его. Маренн с трудом удержала Ральфа, когда, сорвавшись с подоконника, он упал на крышу, чуть не скатившись вниз. Еще немного и… он соскользнул бы, увлекая за собой и ее.

— Все хорошо, все хорошо… — приговаривала Маренн, волоча Ральфа по раскаленному, обжигающему покрытию к пожарной лестнице.

Повесив на шею оба автомата — на всякий случай для себя и для Ральфа, — она медленно спускалась, поддерживая раненого. Собрав все силы, Фелькерзам старался двигаться сам. Наконец они упали на прохладную рыхлую землю. Маренн с облегчением закрыла глаза.

«Господи, неужели выбрались!» — ей не верилось в такое чудо.

Ударившись о землю, Ральф застонал. Маренн оттащила его подальше от горящего здания и наклонилась над ним, осматривая раны. Все ее медикаменты сгорели в охваченном пламенем штабе гам остался медицинский ридикюль. Она расстегнула китель и, оторвав кусок от нижней части форменной рубашки, как бинтом перевязала им Ральфа. Другого материала для перевязки у нее не обнаружилось — только французские кружева на ее нижнем белье, но ими не сожмешь рану, чтобы остановить кровь.

Автоматная очередь, взвизгнув у уха, врезалась в землю недалеко от них. Маренн пригнулась и осторожно огляделась — вокруг никого, ни своих, ни чужих. Только развалины, трупы и пожар. Немцы в панике отступили, русские…

Еще одна очередь заставила ее приникнуть к земле. Подтягивая за собой Ральфа, она ползком добралась до разбитой машины связи и спряталась за ней, вглядываясь: кто же стрелял, откуда?

Со спины их защищала стена дома — там уже не осталось живых, Маренн знала точно. Впереди их закрывала машина. Так что они могли чувствовать себя в относительной безопасности, но долго оставаться здесь было нельзя.

Маренн совершенно не знала сложившейся обстановки и не ориентировалась во времени, часы на ее руке от удара о землю остановились, у Ральфа — и вовсе разбились. Сколько прошло времени с тех нор, как начались обстрел и бомбардировка, они не знали. Тем более, что произошло: акция местного значения или наступление по всему фронту? Где находятся сейчас германские части и где противник? Существовали только вопросы, ответов пока не было.

Приподнявшись, Маренн осторожно заглянула в машину связи. Она надеялась, что передатчик уцелел и ей удастся связаться по нему со штабом армии. Связаться с Берлином она уже не рассчитывала. Но надежды ее оказались тщетны: рация была основательно разбита и выведена из строя. Вернувшись к Ральфу, Маренн снова взялась за перевязку — штурмбаннфюрер впал в беспамятство, и Маренн тревожилась за него. Неожиданно впереди, за обгоревшими кустами сирени, она услышала чужую речь — русские!

Пламя пожара освещало дом и территорию, прилегающую к нему, однако ближе к дороге темнота сгущалась. Маренн, как ни вглядывалась, не могла разглядеть, где обосновались русские и сколько их. Но вскоре послышался хруст веток… Без сомнения, враги приближались. «Как только они выйдут на площадку перед домом, они увидят нас, — сообразила Маренн. — Надо срочно уходить».

Подхватив Ральфа, Маренн быстро переползла в небольшое укрытие под навесом, где прежде стояли штабные грузовики. Здесь было темно и сыро, пахло бензином. Сразу за навесом начинался густой колючий кустарник — он тянулся далеко широкой черной полосой. Внутри него часто росли сосны и ели.

Маренн придирчиво осмотрела кусты: можно ли безопасно пройти. Необходимо найти укромное местечко, чтобы перевязать Ральфа и сориентироваться в обстановке. По всему выходило, что русские прорвались и где-то на западе идет бой…

Она прислушалась. Действительно, вскоре она уловила залпы канонады. Ей даже показалось, что они.совсем близко. Однако по опыту Маренн знала, что подобное впечатление часто оказывается обманчивым. Надо разведать самой, а заодно раздобыть для Ральфа лекарства и какую-то еду, иначе он не протянет и сутки.

Протащив раненого через заросли, она положила его в небольшое углубление между разросшимися, изогнутыми корнями старой сосны, и прикрыла сверху пышными ветками, порубленными снарядами. Оглянулась в тревоге, оценивая местность, — наверняка, если передовые части русских прошли вперед, их контрразведчики скоро начнут прочесывать округу. Кустарник стоял высокой живой стеной. Если Ральф не будет громко»стонать, его быстро не обнаружат. Еще раз осмотрелась, отмечая ориентиры, — чтобы не заблудиться и вернуться назад.