Михаил Белоусов - Об этом не сообщалось…

Забегая несколько вперед, скажу, что в этом был серьезный стратегический просчет абвера. Даже не имея других разведывательных данных (а они у советского командования были), сам факт интенсивной заброски шпионов и диверсантов именно на этом направлении должен был насторожить советскую контрразведку и разведку, тем более что и здесь абвер терпел крупные неудачи. Многие из его агентов задерживались сразу же после их выброски, а некоторые являлись с повинной. Таким образом, мы могли получать данные о проявляемом противником интересе к советским войскам от самих его исполнителей, и даже больше – знать от них обстановку у врага.

Массовая заброска гитлеровских агентов обязывала оперсостав органов «Смерш» быть в постоянной боевой готовности. В оперативно-розыскной работе огромную помощь оказывало нам местное население. Бдительно нёс службу и личный состав постов ВНОС, осуществлявший контроль за воздухом. Да и наши позиции в стане врага, в его разведывательных органах и школах, к весне 1943 г. были несравнимо прочнее, чем прежде.

В большинстве случаев мы знали заранее о времени заброски абверовской агентуры, а иногда и о местах предполагаемой её выброски и даже приметах отдельных агентов. Один случай мне запомнился особенно. В нём как бы сконцентрировалось всё то, чем мы были сильны и что напрочь перечеркивало усилия подручных Канариса.

Мы получили сообщение от нашего зафронтового разведчика (назовем его Оводом) о том, что в ночь на 1 мая 1943 г. готовится выброска шести разведывательно-диверсионных групп в тылы нашего и соседнего Юго-Западного фронтов.

В сообщении Овода также отмечалось, что одна из этих групп может представлять для нас особый интерес. Она состояла всего из двух человек, одетых в форму Красной Армии: капитана и лейтенанта. Диверсанты имели на руках несколько офицерских удостоверений на разные фамилии и предписания, в которых указывалось, что они, офицеры тыла крупного воинского соединения, командируются в населенные пункты для заготовки продовольствия. Тогда нам удалось задержать только три группы. Остальные надо было ещё искать на территории примерно до 600 км по фронту и 200 км в глубину. Поиск начался без промедления, однако в течение двух последующих суток положительных результатов он не дал.

3 мая около шести часов утра «капитан» и «лейтенант» вышли на опушку леса у деревушки Подгорье. Шагах в ста от них двое детей пахали небольшое поле. Девочка лет девяти тащила за собой худую корову, а мальчик лет двенадцати, держась за чапыги однолемешного плуга, старался проложить прямую борозду. Минут через пять пахари и корова совсем выдохлись. Мальчик оторвался от плуга и только тогда увидел неподалеку двух военных. Он что-то шепнул девочке, и та, бросив налыгач, побежала в деревню, а он смело пошел к стоявшим.

– Здравствуйте. Не заблудились, часом?

– Здравствуй, – ответил «капитан». – Всё нормально. А ты кто такой?

– Я – Коля Тургунов. Вон из той деревни.

По логике фашистской разведки такого смелого свидетеля требовалось немедленно ликвидировать. Но, как потом давал показания «капитан», у него от этой мысли «всё внутри перевернулось». Он вдруг особенно остро ощутил, как низко пал, его обожгло чувство стыда перед Родиной и беззащитным мальчишкой. Может быть, теперь и его сын Сергей, такой же босоногий пацан, пашет в Приобье. А он, «без вести пропавший» отец, стал убийцей, верой и правдой служит фашистам. И, сглотнув подкативший к горлу комок, он сказал:

– Мы ищем немецких диверсантов, которых два дня тому назад выбросили с самолета.

– Я так и понял, – ответил Коля. – Вот и послал Наташку в деревню за молоком. Вчера тоже искали здесь диверсантов, но будто бы не нашли. Очень стомились солдаты и заходили в деревню молоко пить.

– Мы тоже устали, – сказал «капитан». – Значит, говоришь, побежала в село за молоком? Это – хорошо! Наша полуторка сломалась, и мы её с водителем и бойцами оставили километрах в четырех отсюда. Будем добираться в часть по железной дороге. Далеко ещё до станции Карповка?

«Капитан» посмотрел на карту в планшетке.

– Это но станция, а полустанок, – ответил Коля. – Станция Карповка не здесь. Она правее. А на этом полустанке поезда не останавливаются и вы не сможете там сесть на поезд.

– Ничего, попросим начальника полустанка, он остановит.

Молчавший до этого «лейтенант» включился в разговор:

– А может, у вас в колхозе есть какая-нибудь машина? Доедем на ней до Острогожска, а там заправим и возвратим. И ты поехал бы с нами.