Михаил Белоусов - Об этом не сообщалось…

В общем, версия Круглова могла быть вполне правдоподобной. Требовалось уточнить отдельные детали. А вскоре появилась и первая зацепка. Оказалось, что при распределении на сборном пункте он не просил направить его на старую должность в армию, что обычно делали все командиры, вышедшие из окружения, а с радостью принял назначение на курсы, объясняя это тем, что после мытарств во вражеском тылу неплохо хотя бы некоторое время побыть подальше от передовой.

При последующих встречах с нашими оперработниками Михаил Иванович Кононов подробно рассказал о прошлом Блажко и его родственных связях. К сожалению, все близкие белогвардейца жили в Сумской области, оккупированной немцами, и посылать туда наших людей мы посчитали нецелесообразным, это связано было с большим риском и, главное, с затяжкой времени.

Разыскали мы и некоторых бывших сослуживцев интенданта, но с привлечением их к опознанию начфина решено было повременить. В штабе армии, где ранее он служил, сложилось мнение, что их товарищ погиб, и вызывать преждевременные подозрения, бросать тень на имя честного человека мы не имели права.

Для начала опознания решено было установить связь с семьей Круглова, находившейся в то время в одном из городов на Волге. С первым же самолетом туда вылетел лейтенант госбезопасности Волков. Без особого труда он разыскал Серафиму Федоровну и двух дочерей Александра Петровича Круглова. Близкие очень тяжело переживали весть о том, что их отец и муж пропал без вести. В то время такое известие воспринималось как похоронная. Волков представился сослуживцем Александра Петровича. Рассказывая о фронтовом житье-бытье, он, как бы для иллюстрации, показал несколько фотографий, и среди них снятого крупным планом начфина курсов. Но ни Серафима Федоровна, ни дочери не проявили к этой фотографии никакого интереса. Напившись чаю, Волков тепло поблагодарил гостеприимных хозяек и в тот же вечер вылетел в Воронеж.

Заслуживали внимания и показания квартирной хозяйки начфина, одинокой, женщины лет сорока, которая работала фельдшером в местной больнице. Она рассказала, что интендант с первых же дней знакомства проявлял себя с наилучшей стороны. Уравновешенный, немногословный, он всегда старался помочь по хозяйству и, что ценилось в то время особенно высоко, до крошки приносил в дом свой командирский паек. О себе коротко сообщил, что он из старых холостяков, до войны работал в Куйбышеве и занимал там большую должность, что война круто изменила его взгляды на семейную жизнь – только сейчас он понял, как важно иметь в жизни близкого и преданного человека. Так постепенно, шаг за шагом, раскрывая друг перед другом душу, они, вернее, она не заметила, как сошлись. Вначале квартирант рисовал картины их совместной жизни где-нибудь на Волге или Каме, но затем тон его разговоров несколько изменился. Интендант начал убеждать свою подругу в том, что «Германию мы не одолеем» и поэтому пока совершенно неясно, где и как придется им жить.

Собранные данные давали основания для ареста начфина, но сверху поступило указание не трогать его, а дело Круглова срочно переслать в Москву. Вскоре в штаб фронта пришло распоряжение: «Откомандировать интенданта 1 ранга А. П. Круглова в Управление кадров Наркомата обороны для получения нового назначения».

Интендант выехал в Москву, где и был арестован. Через некоторое время особый отдел фронта был поставлен в известность, что арестованный является крупным агентом абвера, который воспользовался документами честного советского патриота Александра Петровича Круглова, замученного в застенках гестапо. Внедрившись в штаб, шпион должен был выяснять оперативные и стратегические планы советского Главного Командования.

Но и тут карта абвера была бита. Надежность советской контрразведывательной службы, бдительность наших людей не дали возможности шпиону распустить свои щупальца. Очередной агент абвера, на которого вражеская разведка делала большую ставку, провалился.

К концу 1941 г. значительно улучшились позиции особого отдела Юго-Западного фронта в тылу противника. Особенно много для этого потрудились работники подразделения, которым руководил опытнейший чекист, обаятельный человек и чудесный товарищ капитан государственной безопасности Борис Всеволодович Дубровин. Поначалу даже не укладывалось в голове, как это в суматохе отступления можно было провести такую сложную и кропотливую работу. Но эту задачу Дубровин и его сотрудники выполняли с непоколебимым упорством.