Вилли Фей - Танковые сражения войск СС

Впереди были «Долина смерти», деревня Прохоровка и река Псел. Никому из нас не забыть той атаки. Кошмар «Долины смерти», прозванной так из-за тяжелейших потерь, навсегда врезался в нашу память. Экипаж унтершарфюрера Пренцля стал жертвой прямого попадания снаряда, находясь вне танка. Едва мы переправились через реку Псел и взобрались на ее крутые берега, едва мы снова заняли позиции над долиной, как советские танки пошли в контратаку.

Они наступали батальонами и полками. Они шли целыми бригадами и дивизиями. Они целыми батареями подтягивали к нашему плацдарму орудия, залп за залпом обстреливавшие берег реки и занимаемые нами высоты. Танки рвались к нашим позициям в количествах, с которыми нам еще не приходилось сталкиваться на таком клочке земли за все время боев на Востоке. Прохоровка стала не только бастионом к северу от Белгорода, не только стальной преградой на пути потока советских танков. Прохоровка стала могилой для многих храбрецов. Она стала символом обороны до последнего.

Северо-западнее Куйбышево восемнадцать советских гвардейских дивизий при поддержке двух танковых бригад, моторизованных и механизированных частей, примерно семидесяти артиллерийских батарей и многочисленной авиации прорвали фронт и заняли плацдарм на немецком берегу Миуса.

По планам Сталина захват этого плацдарма должен был открыть летнее наступление Красной Армии, став первым шагом на пути к победе. «Украина должна быть нашей! На. запад!»

Танковый корпус СС устремился от Белгорода к Миусу, пройдя за четыре дня более 400 километров.

Что это значило?

Тысячи колесных машин шли своим ходом. Гусеничные машины нужно было перевозить. Железнодорожникам приходилось работать без передышки. Для переброски требовалось огромное количество топлива. Нужно было укрепить мосты. И вновь операция была обязана своим успехом немецким организационным талантам. Мы прибыли в новый район действий 27 июля, а 30 июля вышли на исходные позиции.

Мы укрылись в подсолнуховом поле, дожидаясь рассвета. Впереди была высота 213,9. Мы обязательно должны были ее взять.

Наконец настал наш час.

В 8.10 германские пикирующие бомбардировщики обрушились на передний край вражеской обороны, а пять минут спустя двинулись и наши танки. Не успели мы пройти и нескольких метров, как угодили под огонь противотанковых орудий спереди и с обоих флангов. Наши стальные гиганты продолжили движение, но уже медленнее, осторожнее.

Пехотинцы начали карабкаться на броню, но тут головные машины начали взрываться. Мины! Мины! Унтершарфюрер фон Хорстен погиб в объятом пламенем танке вместе со всем экипажем.

Когда стемнело, нам удалось, наконец, занять два холма, лежавших перед основной целью — высотой 213,9. Одновременно мы заняли важную развилку дорог, но понесли при этом большие потери. Унтерштурмфюрер Моосбрюкер погиб; Кваренги и еще несколько командиров и членов экипажей были тяжело ранены.

Настала ночь, а с ней — короткая передышка. На рассвете мы продолжили наступление при поддержке пикировщиков. За каждый метр шла ожесточенная борьба. Мы подобрались к позициям русских на расстояние броска гранаты, но от вершины высоты 213,9 нас еще отделяли 500 метров. Наступила вторая ночь. Наши передовые подразделения приготовились отражать атаку противника. Рота понесла тяжелые потери. В строю осталось всего два боеспособных танка — остальные или были подбиты, или вышли из строя из-за полученных в бою повреждений. С горьким чувством мы видели, как один за другим уходят от нас друзья. Взвод остался без командира. Унтерштурмфюрер Гренцауэр пропал без вести под Белгородом. Рифкогель был ранен там же.

Над оврагами занимался рассвет третьего утра. Исключительно упорная атака русских была отбита. Около полудня пришло время вступить в бой. Дивизия двинулась в решительное наступление. Танки, «штуки» и пехота нанесли удар одновременно. Нам удалось прорвать позиции русских и занять часть ближнего склона высоты 213,9. Путь для пехоты был открыт.

Не успели мы выбраться из этого ада, не успели проститься с павшими товарищами, не успели насладиться короткой передышкой, как снова пришлось грузиться в эшелон. Так в первых числах августа мы оказались вновь в районе Харькова, который покинули полугодом ранее.

Советская Армия нанесла опасный удар, прорвав парализованный фронт под Валками в направлении на Полтаву. Сложилась угрожающая ситуация. Если бы противнику удалось перерезать шоссе Харьков — Полтава, в окружении могли бы оказаться сразу несколько немецких дивизий.