Юрий Владимиров - В немецком плену. Записки выжившего. 1942-1945

Из поселенных в нашем общежитии мужчин записали для шахты № 48 крепильщиками наиболее здоровых на вид и физически сильных Ивана Утюка и Сиволапа, навальщиком – Силаева, Логвиненко и Бушу, бурильщиком – меня, лесогоном – Галиева, пропускальщиком – Юрова, а дежурным электриком – Зиновия Филиппенко.

Из другого общежития, расположенного очень близко к шахте № 48, вызвался сам быть крепильщиком очень здоровый и сильный Василий Яхин, как оказалось, родом из Солнечногорска Московской области. Тогда мы не были близко знакомы. А летом 1955 года в этом городе, где я работал инженером на заводе металлических сеток имени Лепсе, мы случайно встретились и узнали друг друга. При встрече Василий рассказал, что ему пришлось работать в шахте № 48 до 1951 года и лишь с огромными усилиями удалось из нее уволиться, потеряв все здоровье. Возвратившись в Солнечногорск, начал работать на местном стекольном заводе и быстро стал там отличным специалистом и всеми уважаемым «дядей Васей».

Меня и соседей по комнате Ивана Утюка и Галиева определили на первый участок шахты № 48 и в его смену № 1, которая в сентябре быта вечерней и работала с 16 до 24 часов.

В заключение начальники предупредили нас, что сначала все мы будем числиться учениками, которых прикрепят к определенному учителю по специальности за особую ему плату. Учеба будет длиться до месяца, после чего нас переведут на самостоятельную работу.

…Далее все новые шахтеры получили на материальном складе брезентовую, но использованную и отстиранную спецодежду, новые рукавицы, обувь, портянки, каску, полотенце и кусок мыла и отправились с ними по своим общежитиям.

Позже в буфете пообедали за деньги привезенными в него в баках из какой-то столовой (вероятно, из Свердловска) полутеплыми первым и вторым блюдами. Но предварительно взяли у буфетчицы – молодой, дородной, очень красивой, всегда мило улыбавшейся и незамужней донской казачки Феклы положенные ежедневно за деньги же 1,1 килограмма черного хлеба и три раза в неделю бесплатно кусочек свиного сала, который ел даже наш мусульманин-сосед татарин Галиев.

13 сентября 1945 года началась моя работа в антрацитовой угольной шахте Донбасса.

Чтобы из последующих описаний проходившей у меня и товарищей работы в шахте было все для читателя достаточно понятным, сначала опишу немного ее объекты и выполнявшиеся в ней операции. Наша шахта № 48 была небольшой и лишь недавно открытой. Уровень механизации труда и техники его безопасности был низким. Во многом работа осуществлялась вручную и была очень тяжелой, и особенно для женщин, многие из которых выполняли явно мужские операции, в частности трудились навалыцицами в забое.

Проходила работа почти в полной темноте под землей, рабочие места освещались тускло, лишь специальными для шахтеров керосиновыми лампами Дэви, которые относительно трудно гасились при большом воздушном потоке благодаря окружению пламени тоненькой металлической сеткой.

Естественно, во время работы в основном лицо и руки всех шахтеров покрывались черной угольной или породной пылью. Они выходили из шахты очень грязными, с черными лицами, руками и в такой же одежде. Лишь зубы их блестели белизной. Так как шахтная пыль в большом количестве попадала в легкие шахтеров, то они часто заболевали силикозом – разновидностью туберкулеза и умирали от него далеко не старыми людьми.

Отличительным внешним признаком у многих шахтеров было и даже сейчас является то, что на их руках или лицах есть места, как бы специально наколотые черной тушью. Эти места образовались после того, как шахтер, работая в забое, случайно и незаметно для себя поцарапал или поранил руку или лицо, и в них при этом неизбежно попадала угольная пыль. И если эту пыль вовремя не удалить водой, то она остается в коже навеки черными пятном, черточкой или точками (у меня на большом пальце правой руки так и сохранились несколько таких точек).

Так как в нашей шахте угольный пласт (слой угля) располагался в твердой пустой породе не горизонтально, а наклонно под углом 30–40 градусов, то люди спускались в глубь шахты и поднимались из нее по наклонному стволу прямоугольного сечения. Поскольку шахта была еще не очень глубокой (не более 120 метров), двигались по этому туннелю пешком, а иногда при подъеме – на наклонно перемещаемых электролебедкой порожних вагонетках, предназначенных в основном для подъема наружу (на-гора) добытого в лаве угля и кусков породы. Вагонетки катили по шахтным рельсам.