Разговаривая, они не заметили, как вошел Савельев.
— Не везет, — сказал он. — Завхоз все еще не вернулся. А ведь время не терпит.
— Да, — подтвердил метеоролог, — дорога каждая минута.
— У меня мысль одна мелькнула, — помолчав немного, заявил Савельев. — У объездчика нашего мотоцикл есть. Не послать ли нам его на этом мотоцикле к Галине Сергеевне? Машина, правда, очень легкая, но Юсупов смелый человек и не испугается поехать в такую бурю.
— Да я сам поеду, в крайнем случае, — решительно заявил Крылов. — Вызывайте Юсупова поскорее.
Савельев вернулся только через четверть часа. Вид у него был расстроенный.
— Словно сквозь землю этот Юсупов провалился, — сказал агроном, вытирая потный лоб. — И мотоцикла нет. Прямо чудеса какие-то. Главное, только что из объезда вернулся. И ехать-то ему вроде некуда.
Крылов схватил фуражку, стал туже затягивать ремень. Он готов был итти пешком, хотя и понимал, что опоздает. Но тут вдруг зазвонил телефон. Василий даже вздрогнул от неожиданности. Схватив телефонную трубку, он крикнул охрипшим от волнения голосом:
— Алло, слушаю вас!
Узнав голос Сугробовой, он закричал еще громче:
— Галина Сергеевна?! Откуда вы? Из “Победы”?.. Да, да, я вам должен сообщить важную новость! Что?.. Уже знаете? Откуда?.. От Ореста Викентьевича? На чем же он приезжал?.. На мотоцикле объездчика в такую бурю?!. Ну так что же, что Юсупов хороший водитель, все равно для Шмелева это подвиг. Не считал я его способным на это. Очень рад, что ошибся!.. Что? Не слышу!.. Скоро начнете газовую атаку? Желаю успеха!
“Молодец, Галя! — счастливо улыбаясь, думал Василий, кладя трубку на рычажки аппарата. — Только бы ветер не подвел, а уж она справится с этими тлями”.
И, чувствуя себя участником большого общего дела, Василий стал особенно внимательно следить за постепенно меняющимся направлением ветра.
“Не только план Михаила Александровича и Галины Сергеевны осуществляется сейчас в степи, А взволнованно думал он, — осуществляется в какой-то степени и мой собственный метеорологический план…”
Майор Дубравин посещает Птицына
Несколько дней спустя, когда от вредоносных насекомых не осталось в степи и следа, у центрального здания опорного пункта Птицына остановилась легковая машина. Из нее вышел высокий человек средних лет, в белом костюме.
— Иван Ильич! — обрадованно воскликнул Михаил Александрович Птицын, поспешив навстречу Дубравину. — Давненько вы у меня не были. Заходите, пожалуйста.
— Нет, нет, — запротестовал приезжий, — жилище ваше я еще посещу. Прежде, однако, хочу взглянуть на ваши чудеса. Я ведь не был у вас почти год.
И они пошли осматривать сады, виноградники и бахчи опорного пункта. Иван Ильич подробно расспрашивал о каждом новом дереве и искренне восхищался хозяйством Птицына, хотя бывал у него ежегодно. Михаилу
Александровичу было особенно приятно слышать слова одобрения от этого человека, который, как он знал, был не очень-то щедр на похвалы. Но когда майор, как бы невзначай, обмолвился о нашествии вредителей, Михаил Александрович вдруг помрачнел и заметил:
— По чьим-то планам паразиты, кажется, должны были смести с лица земли все это. — Он кивнул головой в сторону сада и полей и сердито сдвинул мохнатые брови.
— Вы, значит, полагаете, что появление Aphidodea не было случайностью? — осторожно спросил Иван Ильич.
— Полагаю. Но пойдемте в мою комнату. Думается мне, что вы неспроста завели этот разговор.
Когда они вошли в комнату Птицына, Иван Ильич Дубравин сел на предложенный стул, закурил и произнес негромко:
— Да, я неспроста завел этот разговор. Может быть, вы расскажете мне о заокеанских гостях, посетивших вас в прошлом году?
— Извольте, — отозвался Михаил Александрович и, усевшись против Дубравина, неторопливо стал рассказывать.
Рассказ Михаила Александровича
Американцы приехали на опорный пункт рано утром, ко Птицын еще с вечера был предупрежден об их приезде. Профессор Эрл Бергофф был худощав и невысок ростом. Его узкое, будто сплющенное с боков лицо было покрыто многочисленными мелкими, похожими на трещины морщинками. Очки с толстыми стеклами в золотой оправе держались не очень прочно на его остреньком носу, он то и дело поправлял их нервным движением левой руки.
Плотный Гарри Бендж, секретарь Бергоффа, выглядел более представительно. Просторный светлый костюм его был сшит у хорошего портного, с широкого лица не сходила добродушная улыбка, в зубах дымилась сигара. Он производил впечатление не столько ученого, сколько преуспевающего бизнесмена.
Читать дальше