Андрей Ефремов - Военные пацаны (сборник)

Расстелив в зале на диване и уже скинув рубашку на спинку стула, все‑таки решил заглянуть на кухню, попить водички:

– Ма, ты меня разбуди утром, а то сам…

Мать отвернула лицо в сторону, но Хизир успел заметить заплаканные глаза. Она мазала лепешку творогом.

– Мам, – Хизир обнял маму за плечи. – Мама, твой хлеб самый вкусный во всем мире!..

У кота Пирата была любимая дырка. Нет, не та, которая сразу приходит на ум невоспитанным людям, а в стене здания. В самом конце коридора первого этажа, в углу, в том месте, где плинтус стыкуется. Вероятно, в то время, когда здание еще строилось, рабочие несколько схалтурили, и где‑то сантиметров пять этого самого плинтуса до угла не дотянули: то ли материала не хватило, то ли сэкономили – не столь важно. В этом месте мыши прогрызли ход в стене. Некогда, в стародавние времена, Пират возле этой дырки удачно поймал довольно упитанную мышь – это был праздничный ужин! Вдоволь наигравшись, он ее слопал.

Но эта неосторожная и легкомысленная мышь, наверное, была последней в этом здании; с тех пор кот в этом месте ничего съедобного не встречал. Тем не менее время от времени он с завидным постоянством и упорством околачивался возле этой самой дырки в надежде поймать что‑нибудь съестное.

Его нового друга Владислава в комнате не было, опять куда‑то уехал. Обшарив все закоулки двора, а затем вернувшись в здание, Пират, обуреваемый приятными воспоминаниями, направил свои стопы, то есть лапы, прямиком к упомянутой дырке в стене, благо в отделе практически никого из людей и не было: все служивые куда‑то разбежались. Дежурный по отделу, его помощник и охрана на кота не обращали абсолютно никакого внимания. Тишина.

Откуда‑то повеяло запахом благородной рыбы, и дырка прекратила свое существование в сознании кота. Зверь принюхался, единственным цельным глазом определил правильное направление, куда нужно идти. А ступать следовало в комнату с чуть приоткрытой дверью, откуда слабым сквознячком не то что веяло, а прям‑таки перло вызывающим урчание в пустом животе ядреным рыбьим духом.

Просунув безухую голову в дверь, Пират оценил обстановку: три кровати – две слева, одна справа, у приоткрытого окна с трепыхающейся цветастой занавеской, выходящего во двор, стоит стол. На столе какие‑то бумаги, три стакана, начатая бутылка сухого вина и прикрытая старым потрепанным блокнотом литровая банка со свежесоленой красной икрой. Кот, высунув голову из проема, осмотрелся по сторонам – никого. Мягко, в два-три прыжка оказался на кровати, затем – на столе. Скинув с банки блокнот и прицелившись единственным правым глазом к диаметру посудины, сделал правильный вывод – голова туда не пролезет, зато лапа – вполне. Глаз не обманул ожиданий: лапа пролезала уверенно и часто.

Вкус – изумительный! Ничего подобного в жизни не едал! Пустота в желудке начала стремительно заполняться. В кулинарном экстазе Пират не услышал единственным левым ухом звук приближающихся к комнате шагов – это был один из законных хозяев комнаты, парень в красивом новом пиджаке.

– Э-а-а!.. Гай дузо [20]одноглазое!

Кота сдуло в окно. Подскочившему к столу с пистолетом в руке злому чеченцу осталось только бросить вослед уже скрывшемуся из виду преступнику испоганенную стеклянную тару с намазанной по стенкам икрой.

– Сволочь!.. – Оперативник в великом раздражении стал очищать лежащие на столе бумаги от налипших к ним икринок…

После очередной «установки» – обычная ментовская работа по выявлению бандитов в городе по адресам – Влад, прибыв на ПВД (пункт временной дислокации), помылся, привел себя в порядок и направился в столовую на ужин. Столик он себе облюбовал самый дальний, незаметный. Сидит, не спеша ужинает, мысли в голове гоняет. Ужин как ужин, как и у всех, разве что в меню ничего свиного. Тут и центральный друг Пират подоспел, запрыгнул на лавочку, жмется к приятелю и ждет угощения. Влад выудил из тарелки кусочек мяса, положил перед котом, погладил, почесал за целым ухом – уже веселее, не так тоскливо.

Возле столика появился оперативник Рамзан, в красивом новом пиджаке и с подносом в руках; сесть ему негде, вот и подошел к Владу. Молча скинул кота ногой, сел рядом с Владиславом, ткнул локтем в бок:

– Подвинься, якут, расселся тут. – Рабочий фон в столовой как‑то сразу поутих, наступила тишина. Все усердно едят, только слышно, как ложки звякают. Но за интересной обстановкой неприметно наблюдают. Оглянувшись на усевшегося рядом, на полу, наглого Пирата, Рамзан буркнул: – Сволочь, котяра…