Сергей Скрипаль - Мой друг – предатель

За нашими спинами равномерно работает «РПК» Шохрата. Поворачиваюсь к нему. Узбек стоит на одном колене и упоенно шарашит вверх над входом в пещеру, по скальному гребню. Оттуда тоже слышны выстрелы, но ни Шохрат, ни духи не бьют прицельно, их пули ложатся широким веером далеко от нас, охают, зарываясь в тонкий слой почвы, или жужжат сердито, срикошетив о камни. Вновь сверху поползла осыпь; камни сыпятся мелкие и крупные, даже потихоньку вырастает барханчик у входа в пещеру.

– Узбек, граната! – кричу изо всех сил.

Вижу, как округлое ребристое тело катится вниз вместе с камнями, но не успевает упасть, взрывается почти над козырьком пещеры. Ба-бах, разрыв, мелкие камешки разлетаются вместе с гранатными осколками, к счастью, еще высоко. За первой гранатой падают еще две. Я все ору Шохрату:

– Уходи, уходи! – и для убедительности машу рукой в сторону пещеры.

Шохрат не слышит, долбит из пулемета вверх и оборачивается ко мне в тот момент, когда граната ударяет его в «лифчик», отскакивает и набухает ярким разрывом. Падаем с Толяном на землю. Я больно ударяюсь локтем о камень, но почти не реагирую на это. Еще взрыв!

– Узбек, бабай гребаный! – кричу Шохрату в наступившей тишине, резко диссонирующей с тем, что только что происходило. – Уходи в пещеру!

Подскакиваю к Шохрату. Он лениво гребет пыль, словно неумелый пловец в воде, поджимает колени к груди. Пулемет отброшен. Ствольная коробка покорежена, отскочила в сторону, затвор вывалился. На хрена мне это?! Хватаю Узбека под мышки, тащу его к пещере. Ноги Шохрата цепляются носками за пулемет, пустые магазины, поднимают чертову пыль. Подбегает Щерба, подхватывает ноги Шохрата. Заносим Узбека внутрь, осторожно переворачиваем на спину на нарах. Броник выдержал удар, помогли и автоматные магазины – из них выворочен металл, ткань «лифчика» и броника иссечена. Только вот из разорванного, изуродованного горла рывками вытекает кровь, лицо иссечено до неузнаваемости, губы, нос, щеки свисают рваными кусками мяса; глаз нет – пустые дыры, наполненные кровью. Все обожжено, черные хлопья копоти смешиваются с кровью, стекают на грудь, под голову Шохрата. Тяжкий свист легких, короткая судорога. Все.

Не могу поверить. Вставай, вставай же, Узбек! Так хочется, чтобы Шохрат поднялся, пусть и израненный, дурашливо затянул бы какую-то песню, улыбнулся во весь рот, подхватил бы свой «РПК», зацокал языком от возмущения, что вышло из строя оружие… Нет.

Духи снова открыли огонь, теперь уже слева и справа от пещеры. Я дал из ракетницы зеленую и красную ракету. Мы прижались с Толиком к стене пещеры у выхода. Вовремя. БМП плотно ударила из пушки. Я все время переживал, что снаряд ворвется в пещеру, попадет в ящик с минами. Быстро перекатился к нему, начал толкать тяжелый ящик, чтобы убрать его поближе к стенке. Толик подскочил, помог оттащить. Я намеренно не смотрел в сторону Шохрата, не мог видеть его мертвое тело. Опять тишина. Пыль свободно влетает под ветром в пещеру, надо бы опустить защитный полог, свернутый валиком вверх, зацепленный за специальный металлические крюки. Но зачем? И так обзор сужен до предела. Подходим к выходу. Пытаемся разглядеть, что там, внизу. Да что тут увидишь!

Слышу в небе гул самолетов. Неужели бомбардировщики? Точно! Глухие разрывы где-то за горой подтверждают мою догадку. Бомбят, бомбят минные поля. Духи совсем замолчали – либо сбили их пушкой с горы, либо ошалели от бесперспективности захвата пещеры назад. Чего теперь-то, все равно минные поля уничтожаются с воздуха.

Я подошел к Шохрату. Кровь уже загустела, почернела, запорошилась пылью. Сорвал со входа полог, накрыл им тело Узбека. Теперь сидел на земле у нар, курил сигареты одну за другой, тупо смотрел на берцы. Толик замер у входа в пещеру, прислушивался. Пыль улеглась, в пещеру заглянуло солнце. Внизу неподалеку от БМП стояла «вертушка», еще две заходили на посадку. С той стороны, откуда мы пришли в этот долбаный кишлак, клубами вздымалась дорожная пыль – шла колонна из нескольких БМП и БТРов. В небо взметнулась зеленая ракета – нам сигнал, чтобы спускались.

Постелили на землю полог, переложили тело Шохрата, сняли с него «лифчик» и броник. Забрали автоматы, спустились с телом метров на пятнадцать вниз. Я вернулся в пещеру, закрепил три растяжки. Одну замаскировал под тонким слоем пыли и камешков, что ссыпались сверху, вторую установил прямо в ящике с минами – попробуй, открой крышку, жахнет от всей души! Третью, памятуя коварство и хитрость наших и духовских минеров, поставил так, чтобы было видно, что она была замаскирована, но то ли грунт сдуло ветерком, то ли небрежность сапера, и проволока все же оказалась видна. Добро пожаловать, снимай растяжку, однако при этом обязательно потянулась бы другая проволочка, с первой растяжки. А пускай не лезут!