Олег Казаринов - Неизвестные лики войны

3. Конечно, если необходимо, то мы до получения сообщения от этого специалиста сможем предоставить Вам первым ближайшим пароходом по крайней мере тысячу тонн иприта и тысячу тонн хлора. Опрыскивание ипритом представляет большую опасность для войск в открытом поле, чем для жителей в городах».

22 апреля Сталин ответил.

«Благодарю Вас за выраженную Вами готовность обратиться в начале мая к Германии и Финляндии с предупреждением относительно применения Англией ядовитых газов в случае, если Германия и Финляндия прибегнут к этому оружию в войне против СССР.

Выражаю Вам признательность за готовность поставить 1000 тонн иприта и 1000 тонн хлора. Но так как СССР ощущает более острую нужду в других химических продуктах, то Советское Правительство желало бы вместо указанных выше продуктов получить 1000 тонн гипохлорида кальция и 1000 тонн хлорамина или, в случае невозможности поставки этих продуктов, 2000 тонн жидкого хлора в баллонах.

Советское Правительство намерено командировать в Лондон Заместителя Народного Комиссара Химической Промышленности Андрея Георгиевича Касаткина в качестве своего эксперта по вопросам химической защиты и контрнападения».

При намечающемся перевесе союзников в авиации Германия оказалась бы просто залитой отравляющими веществами. Немцы сознавали это и так и не решились использовать химическое оружие в больших масштабах.

Зато полным ходом шла ликвидация узников концлагерей при помощи газов: моноксидома, синильной кислоты, угарного газа и цианида калия — печально известного «циклона».

Производством и поставкой «циклона Б» занимались в основном две компании, которые получили патент от «И.Г. Фарбен»: «Теш унд Штабенов» из Гамбурга и «Дегеш» из Дессау. Первая отгружала в среднем две тонны кристалликов цианистого калия ежемесячно, вторая довольствовалась заказом на 750 кг в месяц. (Во время Нюрнбергского процесса директора этих заводов утверждали, что они ничего не знали о предназначении своей продукции. Они якобы полагали, что её используют для дезинфекции или уничтожения вредителей.)

Газом травили людей и специально созданные для этой цели «душегубки» (о них я уже писал в «Самой страшной главе»).

«Глядя на эти автомашины снаружи, невозможно догадаться об их истинном назначении. Они походили на крытые грузовики, сконструированные так, что, когда мотор работал, выхлопные газы поступали внутрь и вызывали смерть в течение 10–15 минут… Жертвы погружали в машины, которые ехали прямо на место, предназначенное для захоронения тел… Времени, которое уходило на дорогу, вполне хватало на умерщвление жертв».

Правда, «газенвагены» применялись недолго. И причиной этому послужила вовсе не гуманность палачей или опасение возмездия. Попросту они оказались малопроизводительными — за раз могли поместить от 15 до 25 человек. А акции уничтожения к тому времени приобретали всё больший размах.

Однако угроза химического нападения оставалась постоянно. С ней приходилось считаться.

Населению в тыловых городах выдавались индивидуальные средства противохимической защиты, ими по возможности старались обеспечить бомбоубежища. На передовой командиры следили за тем, чтобы солдаты не расставались с противогазами.

В результате в нашей памяти навсегда запечатлелся образ советского бойца времён Второй мировой войны с брезентовой котомкой через плечо, британского военнослужащего с плоской сумкой на груди и германского солдата с цилиндрическим кожухом противогаза за спиной.

Представлялось совершенно недопустимым, чтобы противник воспользовался их отсутствием и захватил врасплох. Готовность войск к химической войне не в последнюю очередь повлияла на то, что отравляющие вещества так и не были применены — слишком мал был бы эффект от такого нападения. А контрмеры врага могли быть непредсказуемо страшными.

Зато японцы с 1937 по 1945 год на территории Китая использовали ядовитые газы в виде снарядов, бомб и кассетных зарядов 1600 раз. Наиболее массированно они были применены во время взятия Уханя в провинции Хубей. А всего жертвами химической войны стали свыше 50 000 китайцев.

К химической войне императорская Япония готовилась заранее. В конце 1920-х годов на островке Окуносима в Японском море был построен сверхсекретный завод по изготовлению отравляющих веществ. (По соображению секретности этот островок даже не наносили на географические карты.) Их испытания производили на военнопленных в специальном «отряде 731».