Йоханнес Зиммель - Пятый угол

— Что вы сказали? — гигант сглотнул.

— Сказал «варвар». Предполагаю, утку вы собираетесь жарить в духовке?

— Конечно.

— Вот это я и называю варварством.

— Гляди-ка! — Бастиан, забыв о предостережении Шанталь, упер руки в бока, покраснел от злости и заорал: — Вы-то что понимаете в стряпне, умник недоделанный?

— Кое-что, — язвительно ответил Томас. — Во всяком случае, достаточно, чтобы заметить, что вы совершаете преступление.

— Я был корабельным коком. И всю свою жизнь жарил уток в духовке.

— Значит, всю жизнь вы совершали преступления. О других делах я не говорю.

В самый последний момент Бастиан вспомнил предостережение Шанталь. С огромным трудом взял себя в руки. Обе свои лапы завел за спину, опасаясь, как бы они непроизвольно не натворили чего-нибудь лишнего. Его голос зазвучал сдавленно:

— И как же вы, гм, приготовили бы утку, мсье Юнебель?

— Разумеется, по-пекински…

— Ха!

— …ибо только приготовление с ананасом и специями сохраняет оригинальный вкус утки, да, более того, — по-настоящему усиливает и подчеркивает его!

— Смешно, — сказал гигант, — единственно правильное — это поджарить.

— Это поскольку культура пищи вам недоступна, — сказал Томас. — Джентльмены же предпочитают по-пекински.

— Послушайте-ка вы, самонадеянный хлыщ, если вы хотите этим сказать… — начал было Бастиан, но стоматолог дернул его за рукав.

— В чем дело, Бастиан? Зачем спорить? У нас же две утки! Дерзайте оба — один жарит, другой готовит по-китайски! Я еще долго будут занят.

Бастиан проворчал:

— Ты имеешь в виду соревнование?

— Имею, — сказал карлик и вновь зачмокал, — судьей буду я!

Бастиан вдруг заухмылялся. Он спросил Томаса:

— Вы согласны?

— Само собой. Только мне нужно кое-что дополнительно. Грибы, помидоры, ананас, рис.

Стоматолог хихикнул:

— Ступайте вниз к Генри. У Генри есть все, — от удовольствия он потер руки. — Становится интересно! Я вас чему-то научу! Вы меня чему-то научите! К оружию, граждане!

После этого на кухне и в лаборатории доктора Рене Буля работа закипела.

В то время как Бастиан натирал чесноком свою утку, добавлял специй и укладывал птицу на решетку в духовку грудкой вниз, Томас отделил лапы у своей, порубил кости и приготовил из них и из утиных потрохов немного крепкого бульона. Пока тот готовился, он направился к маленькому волшебнику, работавшему в лаборатории, понаблюдать за его деятельностью.

Тем временем доктор Буль изготовил семь тончайших золотых ванночек. И заполнял первую из них расплавленным свинцом. Стоматолог заговорил:

— Дать остыть свинцу. Теперь открыть только одну сторону золотой оболочки. На нее кладут пластинку шамотной глины, чтоб свинец снова не превратился в жидкость при соприкосновении с жидким золотом. Вот эта последняя пластинка глины крайне важна. Таким путем избегают изменения цвета золотого покрытия, что вызвало бы недоверие у любого профессионала.

Томас вернулся на кухню посмотреть на свой супчик, порезал на куски утиное мясо и вернулся в лабораторию взглянуть на слитки.

Тем временем доктор Буль в одном из тигелей вновь расплавил золото и залил его в кухонную формочку на шамотную пластину. Он пояснил:

— Нужно подождать, пока не исчезнет пена. Золото осядет само. Поверхность должна иметь небольшой возвышающийся кант, как на куске мыла. Теперь, пока металл не затвердел, быстро делаем самое главное: ставим пробу.

— Простите, как?

— Пробирным клеймом. Делаем оттиск, подтверждающий подлинность золотого содержания, — доктор Буль крикнул в сторону кухни: — Какой штамп использовать, Бастиан?

— Лионского золотохранилища! — прокричал в ответ Бастиан. В этот момент он поливал птицу вытопленным жиром.

— Ну, прекрасно, — сказал доктор Буль. — У меня тут целая коллекция клейм различных хранилищ и банков, — он показал ее Томасу. — Я вырезал их на линолеуме как негатив, а затем наклеил на деревяшки. А теперь — внимание!

Он взял соответствующий штамп для тиснения и смазал линолеум оливковым маслом. После этого он оттиснул клеймо в углу все еще мягкой золотой поверхности первого слитка. Масляная пленка шипя сгорела. Доктор Буль молниеносно выдернул штамп, прежде чем горячий металл мог бы разрушить линолеум. Одного мгновения оказалось достаточно. Штамп казался отчеканенным. Стоматолог пояснил:

— Неровности, пепел, подтеки — все это останется. Ведь настоящие слитки тоже никто не чистит.