Михаил Бубеннов - Огневое лихолетье (Военные записки)

В обход затора немцы бросили автоматчиков. Их встретила четвертая рота 94-го полка. Завязался жестокий бой. Все офицеры и солдаты роты сражались беззаветно. Не было предела их храбрости и бесстрашию. Ударом по каске фашисты сшибли с ног политрука Ильяшенко. Они хотели утащить его живым, но он крикнул:

— Товарищи, не давайте меня врагу!

Бойцы бросились выручать Ильяшенко, но гитлеровцы прижали их огнем к земле. Боясь поразить любимого политрука, они не стреляли. Тогда Ильяшенко крикнул:

— Командир взвода, огонь!

Политрук Ильяшенко погиб, но и семнадцать немцев, что напали на него, остались навсегда лежать на земле.

Второй бой развернулся на месте, где в 1812 году стояла батарея Раевского. Теперь здесь стояли батареи капитана Беляева и старшего лейтенанта Зеленова. Несколько раз на них бросались фашистские танки. Но артиллеристы неизменно отражали их яростные атаки.

Поэт Сергей Васильев в своей поэме «Москва за нами» так описывает одну сцену боя:

В этом бою принял участие и капитан Ермаков (в последнее время — начальник артиллерии полка, о котором идет речь). Две его противотанковые пушки меткими выстрелами подбили десять танков. Все бойцы-артиллеристы сражались бесстрашно, погибали, но не уходили от орудий. Многие проявили подлинный героизм. Один немецкий танк двигался на орудие Старикова, а у него не осталось снарядов. К тому же Старикову осколком раздробило ногу. Но Стариков решил сражаться до последнего дыхания. С раздробленной ногой, превозмогая страшную боль, он пополз навстречу танку, который был уже совсем близко. Затаив дыхание следили товарищи за Стариковым. Вот он спустился в ложбинку, вот начал выползать на бугорок, над которым уже гремел гусеницами, сверкал огнем серый танк с крестами на бортах. Чуть приподнявшись, Стариков из последних сил метнул гранату — под громадой танка брызнул огонь, и над бугром взметнуло дым. Танк еще с минуту рычал, ворочался, пытаясь уйти с бугра, но разбитая гусеница растянулась по земле. Танковая атака была отбита.

Наступил вечер. Над Бородинским полем, освещая памятники Отечественной войны 1812 года, пылало более сорока фашистских танков. Русские воины-богатыри покрыли это поле новой славой.

94-й полк имени Фрунзе нанес тяжелые удары по врагу на Бородинском поле. Он грудью отстаивал столицу. Спустя некоторое время полк принял участие в разгроме немцев под Москвой, а потом пошел, громя врага, на запад.

24 мая 1942 года прославленный на Волге, в Сибири и на Бородинском поле 94-й полк имени Фрунзе стал Н-ским гвардейским. Прошло еще около месяца — и в часть привезли багряное, шитое золотом Гвардейское знамя. Это был самый значительный, памятный день в жизни полка. Когда Знамя развернулось и зашумело на ветру перед колоннами полка — все замерли в торжественном молчании, всей душой ощутив величие этой минуты. Взволнованный полк на коленях принимал святое Знамя, завоеванное кровью в жестоких сражениях с врагом, и, принимая его, клялся суровой воинской клятвой прославить это Знамя в новых боях за честь Родины.

Приняв Знамя, командир части от имени всех поцеловал его край, а гвардии рядовой Севрюк, выступив на торжественном митинге, сказал:

— Нам оказана великая честь: наша часть стала гвардейской. От имени всех бойцов даю клятву, что под Гвардейским знаменем мы одержим немало новых побед над врагом. Я, гвардии красноармеец, клянусь от имени всех гвардейцев, что мы будем сражаться с фашистскими захватчиками еще более мужественно и бесстрашно.

Это была клятва полка.

С ранней весны 1942 года Н-ский гвардейский полк находился в обороне. Он занимал самый ответственный участок на всем Западном фронте — стоял на магистрали Минск — Москва. Он охранял путь к столице нашей Родины.