Альберт Зарипов - «Был жестокий бой»

Я тоже уже был наверху и быстро рассредотачивал своих бойцов вдоль обрыва. Сейчас ни в коем случае нельзя было терять ни секунды. Нам следовало побыстрее занять боевые позиции и изготовиться к стрельбе. Поскольку около этого обрыва обе разведгруппы оказались в наиболее невыгодном положении.

Но через пять минут всё закончилось. Денисов вместе со своими солдатами взобрался на обрыв и тут же сместился вправо, где имелось достаточно места для занятия огневых рубежей. Последним влез товарищ капитан Батолин.

— И кто всё это придумал? — проворчал он, отряхивая сначала колени, а затем и руки. — Хотел бы я знать.

Я был ближе всех, но ротному так и не ответил. Поскольку его вопрос выглядел весьма риторичным, то есть вполне безадресно и не подразумевающим ответа. Да товарищ капитан и сам всё понимал более чем отлично… Ведь все те, кто и придумал эту чеченскую кампанию, были от нас слишком далеко… Как впрочем и тот, кто принял решение выдвигаться к месту засады по дну извилистой балки.

Основательно так отряхнувшись, Батолин занял огневую позицию как раз на стыке флангов наших обеих групп. Денисовское подразделение залегло слева от ротного, а моё, соответственно, справа. Минут через десять еле слышной возни и неизбежного треска обламываемых сучьев тире веток… Одним словом, всё стихло. Боевая наша засада началась!

Я лежал на спальном мешке и внимательно всматривался в лежащую впереди местность. Сразу подо мной темнела балка с еле различимым журчанием воды. Далее находились небольшие холмы и впадины, бугры и ложбинки… А вот метрах в шестиста чётко просматривались крайние дома чеченского села Алхазурово. Там не светилось ни одно окошко, да и вообще… Какие-либо источники светового излучения отсутствовали начисто. Это подтверждала моя ночная оптика. Если бы кто-либо из местных жителей вздумал выйти на окраину, да и закурить там сигарету… То мой Квакер сразу же уловил бы этот еле тлеющий в ночи огонёк.

«А ведь расстояние здесь метров шестьсот! — думал я с явным удовлетворением. — Классная оптика! Правда, ночной бинокль БН берёт ещё лучше. Но ведь у Квакера всё взаимосвязано: как ночные «очки», так и лазерный целеуказатель.»

Я хотел было нажать на спусковую планку, чтобы проверить работоспособность лазерного прицела, но быстро передумал. Ведь неразличимый обычным взглядом луч заметен всем тем, у кого имеется ночной бинокль. А в туман и моросящий дождь этот демаскирующий признак только усиливался. Правда, сейчас стояла ясная погода… Но всё-таки я решил не рисковать понапрасну, чтобы не выдать раньше времени наше присутствие. Ведь у боевиков также могли быть ночные бинокли…

«Которые теперь спокойно продаются в магазинах для рыболовов и охотников. Дожили! Едрёна мать… Всё повытаскивали на продажу… Браконьеры теперь в ночные бинокли высматривают инспекторов Рыбнадзора. А эти охотнички… За нашими черепами… Блин. И куда только смотрит правительство? Кажется именно так говорили в сказке про Алису!?»

Но достопочтенные Члены правительства нашей Российской Федерации сейчас либо спали в тёплых кроватках, либо забавлялись в своей Москве. А может быть где-то там ещё?! Хотя бы за границей… Тогда как две разведгруппы спецназа в эту морозную январскую ночь лежали над обрывом у речушки Нефтянки… Да и поджидали коварных чеченов. Которые всё не шли и не шли. А мы продолжали лежать и тихонечко замерзать.

Зато шло время. Невидимая мне секундная стрелочка методично описывала круг за кругом, медленно перемещая свою минутную сестрицу. Эту светящуюся фосфорную палочку я видел очень хорошо. Но её движение от этого замечательного факта ничуть не убыстрялось. А часовая стрелка и вовсе замерла на одном месте. Но минуты всё же текли… Медленные и жутко томительные.

Но работа есть работа. Поэтому я продолжал в дежурном режиме осматривать близлежащую местность и белеющие вдали дома Алхазурово. Там всё было тихо и спокойно. Только в оконных стёклах изредка отражался слабый свет взлетающих позади нас ракет. Это было уже привычным явлением. Так сказать, в порядке вещей.

Через час я отправился на проверку личного состава. Наше месторасположение было слишком ограниченным по фронту, поэтому бойцы лежали близко друг к другу. Это расстояние варьировалось от трёх метров до пяти-шести. Но таковы были условия местности, с которыми приходилось мириться. Ведь только лишь половина моей группы залегла на краю площадки над обрывом, тогда как остальным разведчикам пришлось разместиться там, где к балке подходили границы дачных участков с их неизбежными заборами из сетки-рабицы или чего-то там ещё. Про Денисовское подразделение вообще можно было и не говорить. Они залегли где-то с краю… То ли в кустах малины, то ли в зарослях смородины. Этого я не видел… Зато шуршание слышалось довольно-таки хорошо.