Альберт Зарипов - «Был жестокий бой»

Невзирая на весь этот шум и гам, товарищ капитан Батолин продолжал оставаться невозмутимым и спокойным… Подавая всем присутствующим самый достойный пример для подражания…

— Мы после этого блок-поста проехались дальше. — докладывал он комбату. — То есть через танковое кладбище. До асфальтовой дороги. Чтобы проверить маршрут. Но там начался обстрел и мы возвратились окольной дорогой.

— Это через город что ли? — свирепо вопрошал Тарасов. — Через Грозный?

— Так точно! Через Грозный! — отвечал командир роты безо всякой тени смущения. — А как же ещё? Вот мы через Грозный сюда и приехали!

А ведь ротный излагал сейчас самую настоящую правду. Ведь мы действительно приехали сюда из самого города Грозного!.. О других уточняющих моментах речь в данную минуту просто не заходила. Так что…

— Ну, хватит тут лясы точить! — командир отряда решил сменить тему разговора. — Давайте-ка побыстрей! Имущество загружайте, людей проверяйте, оружие и связь… Вперёд-вперёд!

А ведь командиры первой-второй разведгрупп именно этим сейчас и занимались. Это капитан Пуданов вместе со своими архаровцами сейчас преспокойненько сидели в своём третьем грузовике Урал. Тогда как наши солдаты сновали с имуществом туда-сюда-обратно. То есть если негабаритный груз не пролезал в дыру в решётчатом заборе, то его бегом тащили до ворот с надписью «Стигл» и уже оттуда взмыленные «автопогрузчики» спешили к Уралам.

В самый разгар всей этой кутерьмы ко мне прибежал командир роты минирования Олег Киселёв и сразу же выяснилась очень интересная ситуация. Товарищ капитан Батолин решил сделать благороднейший жест, поделившись кое-каким трофейным имуществом с только что прибывшими новичками. То есть, несколькими духовскими радиостанциями… Стало быть, теми самыми мобильными радиопередающими и радиопринимающими устройствами, которые были честно добыты в нынешних боевых условиях моей славной разведгруппой.

— Ну, чтобы мы их потом как свой результат выдали!

Я от подобной наглости конечно же слегка ошалел… Но очень быстро пришёл в своё обычное состояние.

— Нет! — сказал я твёрдо и безапелляционно. — Не дам!

— Да это твой ротный разрешил! — настаивал командир минёрской роты.

Но я артачиться и даже продолжал упрямиться:

— Вот он разрешил — у него и бери радиостанции сколько хочешь! Можешь даже космическую связь попросить!

Но, как оказалось, станцию космической связи «Граффиг» ротный Батолин уже передал своему коллеге ротному Киселёву. Причём, вместе с тем солдатом-бедолагой… То есть с космонавтом-срочником. Вот именно этого здоровяка я и пожалел, поскольку его оставляли здесь в Грозном на неопределённо какой срок. А вот передача станции «Граффиг» в чужие руки минёрской роты — это было мне абсолютно по барабану… Ведь я за него не нёс никакой ответственности: ни моральной, ни тем паче материальной.

Но более всего мне стало жалко свои трофейные радиостанции, которые достались мне в самом настоящем поиске, да ещё и на враждебно настроенной территории.

— Не дам! — повторил я уже самому капитану Батолину. — Вон!.. Грозный большой! Найдут себе результат! Если на одном месте сидеть не будут!

— Тебе что, жалко? — стал сердиться ротный Серёга.

— Да! Жалко! — признался я со всей своей честностью и даже «жадностью». — Потому что я собой и людьми рисковал, когда прочёсывал эти чёртовы дачи! А вы тут сидели! Чаи гоняли! Ладно, что я свой АГС отдал Денисову! Хрен с ним, что оба ружья записали в результат Пудановской группы… Которая вообще тут просидела! Так мне ещё и эти несчастные радиостанции отдавать минёрам?!.. Ты чего, Серёг? Совсем что ли?

Тут я уже не стал указывать на стыд и совесть… Которые кто-то уже успел здесь прошляпить… Я этого не сказал. Хотя имел полное на это право. Да и никто нам не мешал. Наш разгоревшийся спор сейчас проходил на некотором удалении от личного состава, так что мы могли говорить друг с другом совершенно начистоту.

— Ну, ладно! — произнёс Батолин неожиданно миролюбивым тоном. — Дай им хотя бы две… Ну, из этих… Импортного производства.

Тут я сразу же остыл. Потому что командир роты заговорил совершенно по иному… То есть по-человечьи миролюбиво. Что в общем не было на него похоже. А также вследствие того, что эти две импортные радиостанции представляли собой что-то непонятное… И явно недоукомплектованное.

Я молча прошёлся до своего Урала и двое бойцов подтащили к заднему борту тяжеленный мешок с трофейными радиостанциями. «Эти самые» лежали как раз сверху. Я словно сердцем чуял, когда укладывал радиотрофеи в мешок перед отъездом.