Андрей Дышев - Командир разведроты

Стиснул зубы, стал обуваться. Потом с трудом встал и заковылял к солдатам.

Латкины уже побежали по тропе, вытягивая за собой цепочку солдат. Оборин дожидался меня.

– Ну что, стало легче? – спросил он.

– Нет, хуже.

Он шел рядом со мной, почти касаясь плечом. Потом взял за локоть, чтобы я мог опереться.

Я остановился.

– Ты чего? – спросил он.

– Иди, я догоню…

Он пожал плечами и молча пошел вниз.

Прошла минута, вторая. Негромкие голоса солдат стихли. Я остался один среди бесконечной теплой ночи. Наконец услышал шаги. Темный силуэт низкой фигуры застыл в трех шагах от меня.

– Это вы, товарищ старший лейтенант?

– Я, Киреев, я…

Солдат подошел ко мне ближе, поднял блеснувшие в свете луны глаза.

– Я хочу вам сказать…

– Ну, говори!

– Если Оборин еще раз…

– Дальше!

– Что «дальше»?! – вдруг крикнул солдат. – Убью я его, вот что будет дальше!

С трудом контролируя себя, я схватил солдата за воротник, туго сжал и потянул к себе.

– Запомни, сука рваная, – прошептал я. – Если не выкинешь из головы эти поганые мысли, то я лично буду разбивать тебе морду в кровь. Каждое утро, ровно в семь ноль-ноль! Ты это накрепко запомни!

Киреев оторвал мою руку от своего ворота, одернул на себе куртку. Я увидел, как он осклабился.

– Чего ж не запомнить, – произнес он. – Конечно, запомню. Конечно… Только вы меня, товарищ старший лейтенант, не пугайте. Я храбрый солдат, и оружие всегда при мне. Вы это тоже накрепко запомните!

Бронетранспортер с выключенными габаритными огнями стоял у самой лестницы кемпинга, заслонив собой вход. Я услышал, как Оборин в сердцах буркнул:

– Принесла же тебя нелегкая…

Я понял, что в роту приехал Петровский.

Комбат сидел в маленькой комнатушке у радиостанции, накинув на плечи бушлат, то ли дремал, то ли читал газету, подперев рукой тяжелый подбородок. Когда мы с Обориным вошли, он исподлобья посмотрел на меня и сразу же перевел взгляд на Пашу.

– Ну что, искатели приключений, где банда?

Оборин, будто не услышав вопроса, поставил в угол автомат, стянул с себя безрукавку, сел на топчан, вытянув ноги, и закрыл глаза.

Не меняя позы, комбат негромко прорычал:

– Я не слышу доклада, Оборин! – И снова быстрый взгляд на меня.

– Банда Джамала ликвидировала сама себя. Так что нашего вмешательства не потребовалось, – ответил Оборин.

Комбат минуту молчал, постукивая карандашом по столу. Потом изо всей силы громыхнул по нему кулаком.

– Когда кончится вся эта поебень?! Когда разведрота станет заниматься боевой работой, я спрашиваю?! Когда ты перестанешь корчить из себя миролюбца??

Он поднялся из-за стола, стал ходить по комнате, тиская шею.

– Где этот юный полководец, черт побери?.. Ну, этот… Железко?

– Если ты не сменишь свой тон, – спокойно сказал Оборин, – разговор наш закончится.

– Видал, как с комбатом разговаривает? – процедил Петровский, кивая мне. – Тон ему мой не нравится! А мне не нравится, что здесь сюсюкают с врагами, в жопу Джамала целуют, а я должен оправдываться перед начальством, почему в третьей роте нет результатов… Кто тебе разрешил вести переговоры с главарем бандформирования, Оборин? Кто дал тебе право за спиной Советской страны заводить дружбу с предателями и убийцами?

«Откуда он об этом узнал?!» – пронеслось в моей голове.

– Это мы убийцы, Петровский, – глухо ответил Оборин. – Мы…

У меня даже в глазах потемнело. Лучше бы Паша молчал.

– Что?!! – взревел комбат. – Ты что несешь, бля?!! Ты отдаешь себе отчет?!!

Не знаю, чем бы это кончилось, если бы в комнате не объявился Железко.

– Вызывали, товарищ майор? – радостно поинтересовался он.

– Ответь мне, Железко, какого черта ты доложил о банде дежурному по дивизии? – спросил Петровский, барабаня пальцами по столу. – Кто тебя тянул за язык? Понятно, мне позвонил, но туда зачем? Ты понимаешь, что мотострелковый полк на ноги поднят!

Железко растерялся, щеки его зарделись, и, заикаясь, он ответил:

– Но я ведь не знал, что у них случилось…

– Ну вот, – комбат развел руками, – святая наивность! Он не знал! Что ты передал ему, Оборин?

– Со мной на связь выходил не командир роты, а сержант Сафаров, – поторопился сказать Железко. – Он сообщил, что рота следит за группой Джамала, я так и в журнале записал… А потом Сафаров сказал, что следующий сеанс связи – через двадцать минут. Но капитан Оборин на связь не вышел и на мой позывной не отвечал. Тогда я решил доложить об этом оперативному дежурному.