Анатолий Сульянов - Расколотое небо

Горегляд сидел молча, обхватив голову руками. Это же настоящий аврал. Люди видят. Нельзя же их, опытных командиров, политработников, инженеров, считать за дошколят: сделай или в угол пойдешь.

— Раз приказ, будем выполнять, не о чем гово… — Горегляд осекся на полуслове. — Начнем планирование.

Махов всматривался в лица сидевших в классе людей, въедливо прощупывал их глазами, ждал, пока стихает встревоживший его недовольный шумок в классе. Уверенность, с которой он вошел в класс, медленно, словно песок сквозь пальцы, просачивалась куда-то, оставляя его один на один с тяжелыми взглядами людей. Им уже не владела долго вызревавшая в нем скрытая сила; все вроде бы оставалось на месте, а бодрость и сила таяли.

Нельзя расслабляться, потребовал он от себя, иначе все, конец. Люди сразу заметят. Держаться уверенно, жать до последнего. На карту поставлено все твое будущее. Может, теперь и рад был бы отступить, да некуда. Значит, надо идти до конца.

Первые же смены «поточного метода полетов» дали большой налет. ПМП внедрялся во все подразделения. Над аэродромом висел непрерывный гул и днем и ночью; тяжелые керосинозаправщики, подвижные агрегаты запуска, кислородные машины, полевые проверочные лаборатории беспрерывно сновали по стоянкам; перекачивающая станция едва успевала подавать топливо на заправочную. Учебно-боевые самолеты — спарки летали все смены подряд, и их техники от усталости валились с ног. Горегляд был вынужден за каждой спаркой закрепить по два техника, остановив боевые машины. Командир батальона обеспечения Колодешников жаловался Горегляду на то, что водители заправщиков и спецмашин спят по три-четыре часа, технические осмотры автомобилей проводить некогда. Горегляд посоветовал доложить об этом Махову, но Колодешников лишь испуганно замахал руками. Ничего не добьешься, а обругает на чем свет стоит.

К концу недели половина спарок выработала межрегламентный ресурс, и по приказу Махова учебные машины отбуксировали в ТЭЧ. Начальник технико-эксплуатационной части доложил Черному. Тот пошел к Махову.

— Не умеете работать! — встретил Махов инженера полка. — Ваш начальник ТЭЧ ищет лазейки! Я сам займусь ТЭЧ, если вы не можете навести там порядка!

Махов и Черный направились к высокому зданию. В ангаре были три машины с раскрытыми люками и расстыкованными фюзеляжами. Возле ангара на газовочной площадке стояли, ожидая очереди, еще два истребителя. Обойдя машины и бегло осмотрев ангар, Махов выговаривал начальнику ТЭЧ:

— Не умеете работать! Люди копошатся, как сонные мухи!

— Регламентные работы проводим в точно установленные сроки, — оправдывался начальник ТЭЧ.

— Везде перекрывают сроки!

— Опыта у людей еще недостаточно — машина новая.

— Опыт, опыт… — недовольно ворчал Махов. — Ищите новые методы регламентных работ!

— Возможности ТЭЧ используются в полном объеме, — попытался сгладить накалившуюся атмосферу Черный.

— Нет! — прервал его Махов. — Возможности гораздо больше!

— Мы работаем в две смены и ускорить время регламентных работ можно только за счет качества, — пояснил начальник ТЭЧ.

— Работайте хоть в три смены, а я не, позволю, чтобы образовалась стоянка небоеготовых машин! Спарки сделать к понедельнику! — потребовал Махов и сел в газик.

Начальники групп вместе с Черным двое суток не уходили со стоянки, но завершить регламентные работы в срок не смогли.

В понедельник примчался Махов и устроил разгон:

— Вы не выполнили моих указаний! Начальнику ТЭЧ объявляю строгий выговор! Если он и дальше не будет справляться, снимем с должности! А вы, товарищ Черный, — он зло зыркнул глазами на инженера полка, — вы, если не отладите работу ТЭЧ, будете строго наказаны.

— Я еще раз вам докладываю, — угрюмо сказал Черный, — что ПМП требует увеличения штатной численности ТЭЧ, создания второго комплекта.

— Я не главный штаб! — оборвал Черного Махов. — И штатами не занимаюсь! Надо обходиться тем, что есть! Люди должны напрячь все силы. Все будут поощрены после окончания испытаний!

Сосновцев появился в полку, когда Махов был в воздухе, а Горегляд руководил полетами. Северину о его приезде дежурный по стоянке доложил после того, как машина начальника политотдела остановилась у ТЭЧ. Сосновцев выслушал доклады начальников групп регламентных работ, обошел расстыкованные машины, побеседовал с техниками и механиками, ознакомился с технологическими картами, подробно расспросил о расстановке людей. Самым узким местом оставались спецслужбы, никакие рывки и авралы здесь помочь не могли. Нужны новые группы, нужен второй комплект специалистов. А их нет и взять неоткуда. Горегляд усилил группы за счет личного состава эскадрилий. Одни дыры латаем, другие оголяем. Работа организована в две смены, а спецслужб — даже в три, с коротким перерывом на сон. «Поточный метод полетов» выматывал людей. В авиации авралы никому пользы не приносили. Северин прав: ТЭЧ — на пределе. Все держится на тонкой нитке. Она может лопнуть в любую минуту. Где-то недосмотрят, что-то проверят кое-как — и все.