Мадина Амагова - В ожидании мира

В сентябре 1999 года по приказу председателя правительства РФ в республику были введены войска.

Этому событию предшествовала попытка боевиков завоевать Северный Кавказ, а именно, установление ваххабизма в некоторых селах Дагестана. Еще были взрывы домов в городах России. Все это, конечно же, не было случайностью.

Федеральная власть три предыдущих года финансировала власть боевиков. Огромные денежные потоки поступали в республику, и не менее меньшие суммы оседали в столице России. Потом все наивно удивлялись: откуда у боевиков оружие и кто их финансирует.

Кому нужно было продолжение кровавой драмы? Жителям дома на Каширском шоссе, пострадавшим от взрыва, крестьянам из маленького дагестанского села, или нам живущим в состоянии войны, даже когда объявлено перемирие. Наверно, для тех, кому нужно продолжение цель оправдывает средства.

Когда отменили занятия в школах и университетах, люди потихоньку начали собирать пожитки, чтобы снова покинуть родные дома. Моя сессия прервалась едва начавшись.

Честно говоря, не хотелось верить ходившим в народе слухам, о начале боевых действий. Казалось, что наступать на одни и те же грабли могут только слепцы или безумцы. Мы все ждали, что будут переговоры. Разрушать было уже нечего, еще не успели оплакать родных, убитых на предыдущей бойне. Люди с таким трудом восстанавливали свои жилища. И вот снова начинается война.

Не скрою, большая часть населения Чечни предпочитала федеральную власть власти ваххабитов и не грезила независимостью. Люди очень надеялись, что эта смена власти пройдет для них не так болезненно, как раньше и правозащитники всего мира не позволят вновь бомбить мирное население. Но эта война, которую потом будут называть «вторая чеченская» окажется еще более беспощадной и циничной.

Мы не знали, что делать оставаться в городе и пережидать бомбежки в подвалах или выезжать в село к родственникам. Решение не заставило себя долго ждать.

Начались авиа обстрелы. Если раньше мне удавалось хоть как то контролировать себя, на этот раз я поняла, если не умру от снаряда, то у меня точно случится разрыв сердца. Каждый грохот вызывал нервное потрясение. Бесконечные вздрагивания и бешеное сердцебиение. Снова невыносимые ощущения, что вот-вот лопнет какая-то сильно натянутая струна внутри.

Нас было четверо: Зарган — жена отца, Артур, я и младшая сестренка Залина.

Когда начинался очередной налет, я пыталась всех затащить в подвал.

Мы все еще сомневались: выезжать из города или нет, и продолжали жить в ожидании. Отключили электричество, газ, перестала идти вода. Еду готовили на костре во дворе. Снова пытались оборудовать подвал под бомбоубежище. И опять этот зловещий запах керосинок и сырости. Подвал был очень маленьким, так что находиться в нем можно было только сидя или стоя. Если бы люди, строившие эти дома, знали, что подвалы в будущем будут иметь жизненно важное значение, наверняка делали бы их поглубже и пошире. Соседи шутили, что теперь будут строить дома не в высоту, а в глубину, в землю.

Так и проводили эти длинные, полные неопределенности дни, спускаясь и поднимаясь из подполья. В один из таких дней на рассвете раздался очень сильный взрыв. Я вскочила и начала стаскивать с кровать сестру. Она спросонья никак не могла понять чего я от нее хочу. Тогда надрываясь от крика, я заставила ее одеться и спуститься в подвал. Зарган заставить я не смогла, она предпочла остаться на поверхности. Истерика со мной все-таки случилась.

Все больше и больше жителей покидали город. От этого становилось еще страшнее. Наши соседи и знакомые собирали и грузили вещи, отправляли детей и женщин в села. Почему то сильно не хотелось, чтобы кто-то уезжал, казалось, если люди останутся в своих домах, то ничего не случится. Но надеяться на чудо было бесполезно.

Собрав одежду и погрузив то, что могло поместиться в автомобиль, мы выехали из города.

Как и в первую войну, решено было ехать в ст. Серноводскую к Раисе.

Так как ст. Серноводская граничила с Ингушетией, она была объявлена зоной беженцев, где, якобы, не будет боевых действий.

У Раисы уже был полон дом беженцев. Она по доброте душевной никому не могла отказать в приюте. К ней съезжались родственники и знакомые со всей республики.

Семья Раисы жила в трехкомнатной квартире, которая находилась в учительском доме. Еще на выделенном рядом участке был большой недостроенный дом, в котором было два корпуса с отдельными входами. И хоть дому требовался ремонт, и там не было мебели, он хорошо отапливался, и прожить в нем в холодное время можно было без особых проблем. Главное под домом был хороший, надежный подвал.