Петер Хенн - Последнее сражение. Немецкая авиация в последние месяцы войны. 1944-1945

Информационная сводка извещала: «Безоговорочный успех. Большой триумф. Германские орлы снова расправили свои крылья».

Наш командир добавил вслед этому:

– Да… возможно, другие эскадрильи добились лучших результатов. Насколько мне известно, ликовать не о чем. [176]

Он поднял телефонную трубку и связался со штабным офицером, отвечавшим за проведение операции.

– Я предполагаю, что вы исходили из соображений высшей стратегии, но какого черта вы выбрали именно этот маршрут? Из одного конца в другой мы следовали над аллеей зенитной артиллерии, которая была создана для борьбы с Фау-1. Прюм, Сент-Тронд и Лондон на одной линии – прямой, по которой летают «жуки-скакуны». [177]Вы хотите узнать результат? Как только мы пересекли линию фронта, весь воздух вокруг нас был усеян «цветной капустой». [178]Американцы расставили свои батареи из одного конца в другой, бок о бок, от Эйфеля до Лондона. Они насажены там тысячами, словно лук. Избежать их невозможно. Каждый обход означал дополнительный расход двух или трех литров топлива. Каждый вираж означал удлинение перелета. На обратном пути мы должны были совершать аварийные посадки где-то за линией фронта. Рискуя жизнью, мы непрерывно следовали над аллеей зениток. Кроме того, нам было бесполезно набирать высоту: мы испытываем нехватку топлива, а радары обнаружили бы нас слишком рано, и мы лишились бы фактора внезапности. Это была трагедия. Оберст был сбит, [179]если это вас интересует, а я в своей группе имею славную коллекцию пустых стульев. Я должен сказать, что эти штабные офицеры – блестящая компания ублюдков.

Он повесил трубку.

– Те, кто не возвратились, уже не вернутся обратно, – сказал я Юппу. – Уже прошло слишком много времени. Их баки опустели. Позвольте тем, кто вернулся сюда, напиться, пока все еще есть время.

Юпп попытался ободрить меня:

– Только наша группа потерпела неудачу. Главное состоит в том, что остальные выполнили свою работу.

Мой ответ был нецензурным.

Бомбардировщики союзников прилетали днем и ночью. Они без остановок атаковали аэродромы и взлетно-посадочные полосы. Бомбы градом лились вниз, и группы, которые в новогоднее утро добились неожиданного успеха, были уничтожены на земле. После очень короткого затмения четырехмоторные бомбардировщики одержали победу, и от мечты о новом полете германских орлов можно было определенно отказаться.

Затем было объявлена всеобщая готовность. Русские прорвали фронт. Мы должны были снова приспособить под наши крылья ракеты и опять начать преследовать танки.

– Так, Юпп, сейчас без пяти двенадцать. Давайте полетим и посмотрим, будет ли последний батальон, оставшийся на поле битвы, немецким батальоном, как сказал Адольф.

Я встретил своего первого русского над Бреслау. Он летел на Як-9 и продемонстрировал замечательное мастерство. Моя группа находилась на аэродроме Розенборнам-Цобтен, [180]южнее Бреслау, в то время как фронт в Силезии рушился повсюду. Т-34 прорывались вперед так, как они это делали, начиная со Сталинграда. Везде появлялись танки ИС со своими огромными пушками. Бреслау был окружен, и впервые в истории рейха группа немецких истребителей-бомбардировщиков сбросила свои бомбы на немецкий город.

Между двумя вылетами я сказал Юппу:

– Я думаю о кафе «Хутмахер» на Швейднитцерштрассе. Вы помните? Я думаю, что этим утром я уничтожил его. В любом случае моя 500-килограммовая бомба упала очень близко от него.

Я сидел на ящике, бледный, подавленный, с дрожащими руками, все вращая и вращая на пальцах свою фуражку. Юпп не отвечал.

Мимо промчался механик.

– Приготовиться к следующему вылету. Цель та же самая. Взлетайте немедленно.

– Пошли, – произнес Юпп. – Давайте продолжать это проклятое дело. У меня ощущение, что теперь это не продлится слишком долго.

Неделю спустя Юпп погиб. Его предчувствие было правильным.

Линия фронта отступала, и мы тоже. Группа перелетела на аэродром Дрезден-Клоче. [181]Наши вылеты теперь были в район Бреслау, Гёрлица и Лигница. [182]Каждый раз, когда мы ложились на курс, мы могли видеть в восточном направлении Силезию, выгоравшую дотла. Пылающие деревни и горящие города. С линии фронта доносился ураганный шум. Пролетая над Нижней Силезией, мы видели огромные потоки беженцев, пробиравшихся по заснеженным дорогам.

Они уходили из Нижней Силезии по дорогам и тропинкам, ведущим на запад. Немецкая пехота также отступала в западном направлении. Русские танки, рвавшиеся вперед, и Красная армия тоже двигались на запад. Мы были единственными, кто следовал восточным курсом. Последние. Мы могли видеть Исполиновы горы, Альтфатер и Шнеекоппе, [183]пролетая над Бреслау, иногда выполняя разведывательные полеты над промышленным районом Верхней Силезии, сбрасывая бомбы на дома наших соотечественников. Мы выполняли приказы с обливающимися кровью сердцами и с лицами, красными от стыда.