Петер Хенн - Последнее сражение. Немецкая авиация в последние месяцы войны. 1944-1945

– Пять к одному, – пробормотал я громко.

– По вашему мнению, что лучше? Пять против одного или двести против сорока истребителей в боевом порядке?

– Это одно и то же, – произнес Зиги.

– Это не так, если вы не болван. Если бы мы сохранили боевой порядок, то не имело бы значения, сколько было их, хоть две тысячи. Сила не в количестве. Вы знаете пословицу…

– В любом случае, – заметил я, – эти парни знали, как действовать ручкой управления. Если бы зенитки не избавили меня от ковбоя, сидевшего на хвосте, то мой стул был бы пуст сегодня вечером.

Закончив есть, Старик сразу же встал и пересел за небольшой стол в одном из углов гостиной. Он молчал. Один за другим мы присоединились к нему.

В этот момент появился дежурный офицер. Он отдал честь, сел за стол и начал есть.

– Сколько машин мы сможем завтра поднять в воздух? – спросил его командир группы.

Проглотив кусок, дежурный офицер равнодушно ответил:

– Вероятно, вообще ни одной. Они все повреждены. Двигатели необходимо менять. Некоторые из них определенно придется списать. Ваш в том числе, герр майор.

– Отличная работа. Надо лишь продолжать в таком духе, и мы выиграем войну.

Опустив голову, ни один из нас не произносил ни слова.

Наконец Вальтер вытащил из своего брючного кармана небольшой кусок материи.

– Взгляните, что осталось от моей фуражки. Перед тем как взлететь, я положил ее в отсек сзади своего кресла.

Козырек был пробит, ремень висел, то, что раньше было фуражкой, смотрелось как тряпка.

– Моя мать подарила ее мне, а это все, что от нее осталось. Я больше ни разу не смогу надеть ее.

Все засмеялись, но смех был натянутым и неестественным.

Старик вызвал ординарца:

– Заберите пустые стулья. Они не понадобятся сегодня вечером.

А завтра их поставят? Что случилось с остальными?

Через несколько мгновений ординарец вернулся.

– Вас вызывают к телефону, герр майор.

Отблеск надежды засветился в наших глазах. Старик встал, вышел, но уже спустя пару минут возвратился.

– Герберт выпрыгнул с парашютом. Завтра он будет здесь.

Он говорил грустным голосом, но это сообщение восстановило нашу уверенность. Командир 6-й эскадрильи был жив. Теперь отсутствовали только шестеро.

Минуты проходили. На столе стояла бутылка вина, но никто, казалось, не имел желания пить. Мы безмолвно сидели, съежившись в своих креслах. Тишина стояла угнетающая, но мы могли читать мысли друг друга. Они читались по нашим лицам с заострившимися чертами, по нашим жестам, когда кто-нибудь проводил рукой по мокрому лбу или закрывал руками лицо.

Я размышлял: «Сегодня их шестеро. Сколько завтра? Когда я сам достигну той черты, которая обозначает границу между жизнью и смертью? Когда пробьет мой час? В любом случае ждать не так долго. Мы уже потеряли половину летного состава. Тот и этот исчезли. Когда настанет моя очередь?»

Я вновь во всех подробностях переживал утреннюю погоню. Призраки преследовали меня, я видел серебристые животы «Лайтнингов», пятиконечные звезды на их крыльях, стреляющие пулеметы, вспышки, град пуль по металлу обшивки. Я поднял голову и открыл глаза, чтобы вернуться к действительности. Я оглянулся вокруг и начал считать. Один… два… три… четыре… пять… – Старик, Вальтер, Гюнтер, Зиги и я сам. Пять офицеров. Шестой – Герберт – был на пути домой. Ординарец, передвигаясь на цыпочках, убирал стол. Столовая была полна табачного дыма. Мы нервно курили, чтобы забыться.

Я опять погрузился в свои мрачные мысли. «Группа все еще имеет шесть офицеров и дюжину унтер-офицеров и ни одного самолета. Старик никогда не перестает говорить: „В моем подразделении первыми летят на задание офицеры. Именно они имеют самое большое денежное содержание и обязаны показывать пример“. Наш командир на самом деле вырос из нижних чинов. Прежде он был фельдфебелем, механиком, в совершенстве знавшим свою работу. Его рассуждения были правильными. Завтра нам нужны самолеты, но тем не менее не будет ни одного».

Я подумал, что лучше отправиться спать, но все же решил задержаться.

Герберт начал подавать признаки жизни. Кто знает, возможно, телефон снова зазвонит сегодня вечером.

Полночь, но ничего не происходило. Телефон молчал…

Поскольку мы фактически были разбиты, командир группы сказал:

– Так, завтра у вас свободный день. Враг может прилетать, если хочет, но мы не взлетим. У нас каникулы.

– Лучшее, что мы можем сделать, – заявил громко Зиги, – это потратить день на настоящую пьянку, пока не свалимся под стол.