Петер Хенн - Последнее сражение. Немецкая авиация в последние месяцы войны. 1944-1945

– Вы бы лучше помолчали, Хенн. Мы не знаем, кто сидит в соседнем купе.

– Что вы подразумеваете? – спросил я, уставившись на Герберта. – Что я сказал? О да, конечно. Подрывные разговоры против армии. Мятеж. Давайте держать наши рты закрытыми и продолжать летать до самой победы.

Старик не прерывал меня, позволяя говорить. Я посмотрел на него краем глаза и сильно смутился, словно школьник, пойманный с банкой варенья. Я открыл свой портфель и сделал вид, что ищу какой-то документ. В этот момент он произнес:

– Скажите мне, Хенн. Откуда вы знаете о 150 «Мессершмиттах» в Фодже?

– Так мне сказал Закс. Я украл один из них, чтобы добраться до Лечче, но никто не заметил этого.

Командир группы встал и заложил руки за спину.

– В чем мы нуждаемся, так это в новом и более быстром самолете. «Стодевятый» устарел. Что с реактивными самолетами Вилли Мессершмитта, которые достигают скорости звука? Разве вы не слышали о них? Это будет настоящая работа. Очевидно, они сейчас испытываются. Если бы мы имели их в Трапани, то какую резню мы могли бы устроить.

– Могли иметь, – заметил я. – Да, вот именно могли. Испытательный аэродром Рехлин на другом конце Германии. [57]Там у них свои несчастья. Вы когда-нибудь слышали о славном «Мессершмитте-210»? Это было потрясающее фиаско. Первоначально этот двухмоторный «ящик» достигал той же скорости, что и «Лайтнинг». Предполагалось, что он будет даже быстрее. Конструкторы направили опытный образец в Рехлин, где его осмотрели чиновники. Сначала были крики восторга, а затем у высокопоставленных инженеров возникла сомнительная идея относительно размещения в хвосте машины дистанционно управляемых огневых точек. Они принялись за работу, не подумав об ухудшении качеств самолета. Двойное хвостовое оперение «двухсотдесятого» было заменено огромным килем. Сектор огня был увеличен, но машина утратила устойчивость. [58]По любому пустяку она сваливалась в штопор. Ее переработали в многоцелевой самолет, пикирующий бомбардировщик, разведчик, штурмовик и легкий бомбардировщик, тогда как она проектировалась как истребитель. [59]Они вернули опытный образец из Рехлина на завод «Мессершмитт» в Аугсбурге. Помните, что этот «двухсотдесятый» в то время был самым быстрым двухмоторным самолетом в мире. Теперь в него пихали различные штуки: однотонную бомбу, автомат для бомбометания с пикирования, автопилот, бронезащиту и дополнительные топливные баки. [60]Самолет становился все медленнее и медленнее. Конструктор не воспринимал это всерьез, потому что это, должно быть, стоило ему больших денег. Сотрудники рейхсминистерства авиации, занятые закулисной борьбой, знают об этом лучше. Фюзеляжи этих «двестидесятых» снова были демонтированы. Их удлинили на метр, чтобы придать большую устойчивость, [61]после чего самолеты послали в Тунис. [62]Были посланы все шестьсот. Геринг тогда сказал: «Тем лучше. Мы израсходуем их». Он был прав. Их истратили, а вместе с ними и их пилотов. Дистанционно управляемые огневые точки так никогда и не использовались, а двигатели никогда не развивали мощность свыше 1450 лошадиных сил. «Лайтнинги» сбивали их, словно мух, от Орана до Алжира и от Алжира до Туниса. [63]Ныне Мессершмитт спроектировал другую машину, которая известна как Ме-410. Никто не должен забывать этого.

И командир группы, и Герберт молчали. Я чувствовал, что они оба, по существу, согласны с моими доводами, но ни один из них никогда не говорил так искренне, как только что сделал я.

В Мюнхене царило абсолютное спокойствие. Нам дали заслуженный отпуск на три дня, пока остальная часть группы присоединилась к нам. Мы были пополнены до штатной численности. К счастью, наши потери были не столь тяжелыми, как мы сначала опасались. Что же касается самолетов, то они прибывали в больших количествах – казалось, сами собой вырастали на аэродроме Нойбиберг.

Пилоты нашей группы постепенно восстановили свою уверенность, оправившись от потрясения, испытанного нами на Сицилии. Дни проходили монотонно – тренировочные полеты в строю, учебные стрельбы и обучение новичков.

В один прекрасный день командир произнес речь:

– Если мы будем продолжать в таком духе, то вражеские четырехмоторные бомбардировщики уничтожат нас. В Лехфельде [64]базируются бомбардировщики. Вместе с их командиром я разработал план, который поможет нам в подготовке. «Хейнкели-111» будут играть роль атакуемого соединения. Они будут лететь в таком боевом порядке, что и «Крепости». Таким образом, мы сможем ознакомиться с различными методами атаки: сзади, снизу и сверху, сбоку и, прежде всего, спереди. Вы увидите, что атака со стороны носовой части бомбардировщика – это идеальное решение. Его пилот не сможет миновать наших очередей, если мы будет атаковать в боевом порядке группы. Это – ахиллесова пята больших бомбардировщиков. Спереди у них лишь два пулемета. Мы спикируем на них звеньями по четыре истребителя, летящих крылом к крылу, на скорости 635 километров в час. В этот момент лидирующий бомбардировщик будет иметь у себя перед носом двенадцать стволов, в то время как у него самого лишь два ствола. Боевой порядок «клин», принятый американцами, подразумевает, что лидер плохо защищен машинами, следующими за ним. Поэтому если мы собьем лидера, то сможем одним ударом уничтожить единственного человека в их соединении, способного вывести его к цели. [65]Остальные будут летать кругами, не зная, где сбросить свои бомбы. Поэтому сейчас есть только одна тактика. Атака с фронта.