Владимир Жарко - Воздушные разведчики

– Потом, потом расскажешь. Выздоравливай. Солдаткин посмотрел на планшет командира, попросил:

– Разверните, пожалуйста, карту. Вот здесь, – указал он место, – над Дриссой, нас сбили. Выяснить бы, что там. В таком малом городке – и такое сильное зенитное прикрытие.

– Обязательно выясним.

В палату вошла медсестра, попросила закончить беседу.

… Экипаж младшего лейтенанта Солдаткина без особых осложнений выполнил первую часть задания. До аэродрома «кондоровцев» дошли спокойно – зенитчики противника почти не тревожили. Так же произошло и в районе цели. Летчик взял курс на свою «точку». Задолго до линии фронта экипаж пролетал над в общем-то ничем не примечательным пунктом, который и на карте был едва обозначен. Именно из этого населенного пункта противник открыл ураганный зенитный огонь. Видимо, там находилось что-то важное, коль гитлеровцы защищали этот городишко такими мощными средствами ПВО. (Впоследствии воздушные разведчики установили, что в районе Дриссы находились большие склады боеприпасов.) Осколки угодили в правый мотор «пешки», пробили бензобак. Самолет загорелся. Высота была чуть больше 5000 метров. Солдаткин попытался скольжением сбить пламя, но это не удалось – снаряд слишком сильно разворотил бензобак. Солдаткин дал команду членам экипажа:

– Покинуть самолет!

Сам успел передать на командный пункт короткую радиограмму о случившемся. У Солдаткина загорелся комбинезон, и он, открыв верхний аварийный люк, тоже выбросился с парашютом. Когда выбирался из люка, потерял унту. Подождал, пока объятая пламенем «пешка» отойдет подальше, и дернул вытяжное кольцо. Но парашют полностью не открылся. Солдаткин быстро падал. Ледяной воздух обжигал лицо и руки. «Ну, все, Коля, отлетался», – подумал Николай, глядя на неотвратимо приближавшуюся землю. Любой на его месте отсчитывал бы последние секунды жизни – после падения с полураскрытым парашютом с высоты 3000 метров (при скольжении Солдаткин снизился до этой высоты) немыслимо ждать иного исхода.

Но случилось чудо – Солдаткин угодил на склон глубокого оврага. Удар был сильным, но не смертельным – снежная подушка смягчила его. Летчик потерял сознание. Очнувшись, он почувствовал нестерпимую боль во всем теле. Превозмогая ее, выбрался из оврага, осмотрелся. Невдалеке чернел хвойный лес, к которому прижалась бревенчатая изба. Солдаткин сбросил и другую унту, в одних чулках направился по хрустящему снегу к избе. У калитки стояла девочка. Она с любопытством вглядывалась в человека, шагавшего с таким трудом.

– Немцы здесь есть? – спросил ее летчик. Девочка молча метнулась в избу. Из нее вышли два парня в полушубках и валенках с автоматами на груди.

– Ты кто такой? – спросил один из них.

– Советский летчик, – ответил Солдаткин.

– Мы видели, как ты падал, – сказал другой. – Думали, убитый, коль без парашюта летишь. В рубашке родился, летчик.

Солдаткин понял: это партизаны. Они ввели его в избу, напоили чаем. Затем обули в валенки, одели в полушубок и на самодельных носилках отнесли в лес, где в добротной землянке располагалась санчасть отряда. Врач смазал ему гусиным жиром лицо и ноги, перевязал рану на голове. Проверил пульс, измерил давление, подытожил:

– Все могло быть гораздо хуже. Будешь жить!

На другой день в землянку зашел командир партизанского отряда, сел рядом на табуретке, расспросил Солдаткина о том, откуда он родом, где служил, поинтересовался самочувствием. Потом сказал:

– Не повезло твоим товарищам – к фашистам попали. А ты, Николай, пожалуй, отлетался. Но мы вылечим тебя. Вместе с нами будешь воевать?

Солдаткин покачал забинтованной головой: – Рожденный летать ползать не умеет.

– Мы тут не ползаем, а фашистов бьем!

– Да вы не обижайтесь, – улыбнулся Солдаткин. – Сами рассудите: кого быстрее подготовить – летчика или партизана? Разве государству выгодно, чтобы я, воздушный разведчик, партизанил? Прошу вас отправить меня на Большую землю, в мой родной полк. Там я больше пользы принесу.

– Ладно, что-нибудь придумаем.

Вскоре Солдаткина переправили на Большую землю. Три месяца он лечился в госпитале…

На Калининском фронте в это время сложилась сравнительно спокойная обстановка. Однако наземные и воздушные разведчики трудились напряженно. Никак не удавалось им выяснить, куда девалась танковая дивизия «Великая Германия». Словно в воду канула. Это обеспокоило командование фронта. Начальник штаба фронта генерал М. В. Захаров вызвал начальника разведки полковника М. А. Алексанкина, приказал;