Андрей Загорцев: Поймать ваххабита

Партизаны на базе в течение месяца принесли вполне неплохой результат и по итогам подведения разведывательно-боевой деятельности отряд в группировке занял первое место. На обжитом месте отработала еще одна группа, расширившая районы поиска дальше к югу и окончанию срока действия боевого распоряжения вскрыла очень солидную «капитальную» базу боевиков, набитую продовольствием и боеприпасами. Решили её тоже использовать, но из-за указаний «сверху» пришлось все имущество вывезти, подорвать и поджечь. Из-за обилия вертолётов и бронетехники в районе группе не имело смысла оставаться дальше работать и она вернулась в ПВД. Оборудованную нами базу решили «законсервировать» и использовать для выполнения других задач в районе и для отдыха проходящих групп. Бензиновый агрегат, аккумуляторы и остальное имущество вывезли и вынесли. Тыловики и начальники служб уж очень переживали за несписанное с книг учёта имущество. На мои просьбы сделать несколько закладок с боеприпасами и продовольствием для выполнения последующих задач, уже никто не отреагировал. После замены отряда и передачи зоны ответственности, информация о базе новым командным составом отряда была пропущена мимо ушей. Сменилось руководство в группировках. Горную группировку расформировали, понастроив в Ведено общежитий, штабов и казарм и затратив на это кучу денег. Про базу все позабыли. Одна из групп сменившего нас отряда, обнаружила нашу базу и подала её как свой «результат». Информация о неизвестном пособнике так же прошла мимо ушей и осталась нереализованной…

Было это в 95 году при штурме Грозного. Придали нам Питерских собрят. Для чего? Чёрт его знает, но вроде как мы разведываем город, а они зачищают разведанные здания, ну и мы выводим их в район. Утро такое серенькое, туманное, идём ещё по своей территории, мы пока ещё чешем сзади без всякого боевого порядка, тут собры резко оживляются, появляется блеск в глазах и, как в следствии, боевая настороженность. Они резко перегруппировываются окружают вход в подвал невзрачной кирпичной пятиэтажки и начинают со всех стволов лупить в подвальное окошко. «С чего бы?» — удивляюсь, вроде этой ночью домишко вдоль и поперек использовал, какие тут духи? Ну, все равно, на всякий залегаем и перегруппировываемся. Собры с криками: «За родину, за Ельцина!» мочат в окошко, раздухарившись кидают гранаты и для пущего эффекта решают запулить туда пару СШГ «Заря». Короткая передышка, раскупорка гранаты. И тут:

— Э, мужики, дайте закурить, — из окошка, куда только что пуляло не менее 5 стволов, высовывается грязная морда нашего родного «мабутея» в скособоченной ушанке.

Собры, как рыбы, открывают рот и в немом отупении протягивают ему пол пачки «Эл Эма».

— Я парочку возьму, — молвит мабутей, цепляет сигареты, и ныряет обратно в окошко.

Оттуда раздается его полный сарказма голос:

— Поосторожнее, тута духи могут быть.

Собры молча разевают рты. Мои спецы тихонько ржут. Пехотный батальон выставил ночью, ну и как водится в мотострелецких войсках, хрен с кем согласовал.

Вот ещё одна история. Не знаю как она будет вам интересна, или нет.

То же самое время, то же самое место, город Грозный.

Всю ночь мы шарахались по проспекту Султана Дудаева, искали вражеского корреспондента, который вносил неразбериху в нашу стройную схему организации связи. В результате поиска было обнаружено два мертвых духа, пьяненкий бомж непонятной национальности и прехорошенькая собачонка породы «грозненская дворовая».

Под утро возвращаемся на базу, я — в сладком предвкушении горячего кофе, чистых носков и хотя бы нескольких часов сна.

Однако, всё как обычно: нашему шефу от непонятных источников поступает «достовернейшая информация о перемещении духов в утренние часы». Спотыкаясь, бреду в подвал, где расположился разведотдел. Шеф сидит за компьютером с выражением «пробуксовка лица без подачи мысли», всем своим видом он показывает, что разрабатывает супергениальную «специальную» операцию, на самом деле его компьютерных знаний хватает на меню «пуск» и пасьянс «Косынка».

— Лейти-и-и-инант! — встречает меня его начальственный визг. — Где результат! Где духи! Вы — трус!

— Ага, — говорю я, прикрываю глаза и в позе спящего слона выслушиваю всё про свои достоинства и недостатки.

Через 5–6 минут визга шеф успокаивается, и вполне нормальным голосом ставит задачу. Задача меня радует, в прямом смысле этого слова. Ничего страшного: выставить НП в паре пятиэтажек и наблюдать, фиксируя все в журнал наблюдателя, и озвучивая все в эфир.