Андрей Загорцев - Поймать ваххабита

Тлеющий бычок, тихо планируя, приземлился в фуражку генерала-комдива, жившего этажом ниже. У молодого генерала после выволочки в штабе округа обильно вспотела лысина, и фуражка требовала добросовестной просушки.

Генерал в это время сидел на унитазе и о чем-то тихо горевал. Грусть его сменилась каким-то нехорошим предчувствием. Генерал-майор втянул ноздрями воздух.

— Не, это не я, чем-то горелым пахнет, — резюмировал он, проанализировав состояние окружающей атмосферы.

— Тваю-ю-ю мать, я горю! — заорал он, выскакивая в комнату, — Я же два дня в этом году был в Моздоке, это боевики на меня покушение устраивают..

Генерал заметался по номеру в панике, забежал адъютант — суровый и немногословный прапорщик — и попытался своим телом закрыть комдива. Прибежала горничная и дежурная по этажу. Причину возгорания выяснили быстро. Прекрасная шитая фуражка была безнадёжно испорчена.

— Я найду, кто это сделал и месть моя будет страшна, это полюбому или боевики или конкурент — соседний комдив — он всегда завидовал моему опрятному и молодцеватому внешнему виду, — горевал комдив, — прапорщик, давай мне нашего контрразведчика на связь.

Дежурная и горничная, осмотрев фуражку, быстренько смекнули, что к чему, но о своих выводах докладывать не стали. В результате этого весь персонал гостиницы через пять минут знал, что фуражку генералу спалил никто иной, как майор Черепанов, он же — Ваха Черепаев. Докладывать никому не стали, решили, что у Вовы какое-то секретное задание по уничтожению генеральских головных уборов. Дивизионный контрразведчик, узнав о происшествии, тут же начал «рыть», и обнаружил недостачу на складе ГСМ. Начальник склада ГСМ сознался во всём и воизбежание заведения уголовного дела обещал в кратчайшие сроки всё восстановить, в том числе и фуражку.

А виновник происшествия в это время сладостно дремал, и ему снился сон о том, как его вызывают в Кремль и награждают чем-то феерически почётным.

Ближе к вечеру Вова проснулся и позёвывая поплелся к дежурной по этажу выпить кофе и напросится на халявный ужин. Тут он и узнал о своей «попытке ликвидировать» командира дивизии. Черепанов, немного поразмыслив, сделал загадочно-непрошибаемый вид. Дежурная тут же пришла к выводу, что майор спецназа не так-то прост и до следующего покушения на генерала осталось совсем недолго ждать. На самом деле Ваха-Вова ничего абсолютно не понял. А так как не понял, то и осознавать свой поступок и терзаться муками совести не собирался. Дежурная, предчувствуя нескучный вечер, пригласила майора на ужин, намереваясь вытянуть что-нибудь интересное, заодно посудачить о ценах на золотишко в Чеченской Республике. Вова выпросил стирального порошка и удалился к себе в номер, намереваясь всё-таки отстирать испохабленные пьяными лётчиками трусы. Так как Вова был истинным спецназером, то стирку он начал, естественно, с перекура. На балкон ему было лень выходить, и он перекурил в совмещенном санузле. Прапорщик, адъютант генерала, теперь постоянно находившийся при шефе, унюхал дым и усилил бдительность, надев на всякий случай на себя бронежилет, который всегда возил с собой с тех пор, когда съездил с генералом в Моздок.

Тогда с ним произошёл случай, до сих пор тревоживший неустойчивую нервную систему прапорщика. Это случилось в магазине военной формы одежды с гордым наименованием «Комбат», где прапорщик покупал золотые звёздочки на погоны. К прилавку прорвался незнакомец, одетый в крутейшую «горку», с автоматом за спиной и кожаным дипломатом в руке.

— Р-р-разойдись, герои тыла, — рявкнул незнакомец на прапорщика, и совершенно по-хамски оттеснив того от прилавка, начал делать заказ.

— Э-э-э-э, уважаемый, — начал возмущаться генеральский адъютант, — тебе не кажется, что…

— А тебе не кажется, что лучше не спрашивать, что мне кажется, — рявкнул незнакомец и злобно посмотрел на прапора, — хорошие у тя уши, фигуристые, мне как раз пары для полного ожерелья не хватает.

Адъютант обомлел. Незнакомец уже расплачивался когда его позвали с улицы:

— Ваха Череп, давай быстрее, щас комендантский патруль нас заграбастает!

— Каждый ваххабит нам в поле важен, он накрашен, напомажен! — подмигнул незнакомец Ваха генеральскому порученцу и скрылся из глаз.

«Боевик», — с ужасом подумал прапорщик.

Вова Черепанов, стирая, до того увлекся, что снял с себя трусы и тоже начал их яростно надраивать. Вскоре увлекательное занятие было закончено и Черепанов, надев на себя шорты и майку, чтобы не вводить в искушение народ на улице, вышел на балкон с тазиком — развешивать бельё для просушки. Развесив труселя по перилам, он радостно ухмыльнулся. Дело сделано, через полчасика все просохнет, а через час можно идти ужинать. А чистые трусы — это, как говорится, очень важная деталь для такого ловкого майора, ловеласа и спецназера. Темнело, Вова смотрел телевизор и нежился в кресле. Этажом ниже прапорщик в бронежилете изнывал от скуки и от ожидания своего комдива с Военного Совета. Устав от скуки адъютант, закрыв номер, пошел на лестничную площадку, где была оборудована неплохая курилка. Курить в генеральском номере он не решался.