Клеменс Подевильс - Бои на Дону и Волге. Офицер вермахта на Восточном фронте. 1942–1943

Дивизия сражается, основной фронт находится на юге, сосед слева – на востоке. Мы образуем клин, выдвинутый выступом вперед с севера, посредством которого можно было бы устранить угрозу, исходящую от занятого противником моста, и овладеть исходной позицией для продолжения немецкого наступления. На нас двигаются прямо со Сталинградского танкового завода на Волге, одного из крупнейших в Советской России, совершенно новые русские танки, они идут через донские степи по мосту и пытаются осуществить охват наших позиций. Фронтальное наступление противника до сих пор не имело успеха, несмотря на ввод в бой крупных сил. Однако беспокойство вызывает то, что танки противника внезапно появились на нашем правом фланге, то есть на юго-западе, а также в тылу корпуса. Со вчерашнего дня русские использовали здесь, на северо-востоке, большие паромы для перевозки пехоты и танков через Дон.

День я провел в расположении корпуса, который был атакован русскими танками и в результате был вынужден покинуть занимаемые позиции.

Жертвами танковых атак стали десятки самолетов, которые были уничтожены. Сейчас штабные машины стоят на обратном склоне господствующей высоты, с которой ведется широкое наблюдение, чтобы противник не мог во второй раз подойти незаметно и внезапно.

Прибыл в расположение 16-й танковой дивизии [31]. Она представляет собой огневую мощь и собственно основу корпуса. Хотя у 16-й дивизии есть свой постоянный участок фронта, тем не менее в зависимости от наличия горючего ее танки вступают в бой всякий раз на опасных направлениях и противодействуют противнику в местах его вклинения. Дивизией командует генерал Хубе [32].

Я докладываю генералу о прибытии. Он коренаст, энергичен. Из рукава униформы выступает черная перчатка протеза. Хубе потерял руку в годы Первой мировой войны.

Флайсснер и я переночевали в своих спальных мешках под открытым небом в одной деревне, на некотором удалении от штаба дивизии, располагавшегося в долине. Машину мы оставили в стороне, в лощине. Мой глубокий сон нарушает разрыв снаряда. У меня звенит в ушах, и я вижу, как в следующее мгновение в самый большой дом в селении на противоположном склоне попадает еще один русский снаряд. Огонь был открыт с косогора, и снаряд пролетел над нашими головами. Это могло означать следующее: мы были увлечены натиском «на большое скопление сил противника», тем первоначальным движением, к которому второпях стремится часть или соединение, оказавшиеся оторванными от главных сил.

Когда мы подъехали к деревне, застали незавидное зрелище: беспорядочное движение автомобилей всех видов, обгонявших друг друга. Полный газ и паническое бегство!

Противник, на удивление хорошо проинформированный о планах нашего командования, снова улучил момент вчера рано утром, используя под покровом темноты танковое подразделение, и, когда на рассвете солнечные лучи ярко осветили селение, русские танки атаковали с востока. Однако на этот раз наши части в обороне быстро среагировали, и после кратковременного боя 6 танков Т-34 было подбито на окраине болотистой долины, куда они продвигались. Как говорили, экипаж другого русского танка погубила безрассудная смелость. Он вклинился в колонну немецких грузовиков и продолжал движение до центра населенного пункта. Только здесь его опознали немецкие танкисты, и в результате прямого попадания танк противника буквально взлетел на воздух – сдетонировал боезапас.

«Отправляйтесь на фронт, там более безопасно», – говорит Хубе.

По дороге на юг мы проезжали мимо болота, где еще дымились подбитые русские танки. «Мерседес» съехал задним колесом на бревенчатую гать. Для устранения неисправности нам потребовалось два часа. Три русских истребителя атаковали нас на бреющем полете, и мы заползли под корпус сгоревшего танка Т-34. От него все еще исходил палящий зной. Однако потом я внезапно почувствовал запах горелого мяса. Только одна волна, которая пришла и исчезла. Однако инстинктивное чувство ужаса, охватившее меня, долго не проходило.

Бои стихли, я вернулся в корпус, автомобили которого все еще стояли на солнцепеке на холме. Здесь, в штабе, изучая оперативную карту, я узнал о положении дел. Сражение в этом районе завершилось, оно закончилось в нашу пользу.

Только теперь стала ясна картина гигантских усилий, которые предприняли Советы, чтобы широкомасштабным натиском уничтожить наши три дивизии. Со вчерашней ночи ослабел натиск русских, была установлена связь с тылом, противник начинает отступление. Также делается статистический отчет. Приблизительно тысяча русских танков, входящих в состав 18–20 танковых бригад, перешли за последние восемь дней через Дон. Из них 600 танков были уничтожены и остались стоять на линии соприкосновения с нашими войсками и перед ней. С немецкой стороны боевые действия вели лишь 250 танков, которые были вынуждены экономить боекомплект и из которых часть была лишена способности к маневру. (Контрудары 1-й и 4-й советских танковых армий, несмотря на потери, сделали свое дело. Немцам, имевшим большой перевес в живой силе, авиации и артиллерии, не удалось окружить и уничтожить 62-ю армию, позднее сыгравшую вместе с 64-й армией основную роль в обороне Сталинграда. Не удался немцам и быстрый прорыв к Сталинграду, их 6-я армия перешла к обороне. 30 июля германское командование было вынуждено повернуть с Кавказского на Сталинградское направление 4-ю танковую армию – то есть стали рушиться планы прорыва на Грозный и Баку. – Ред.)