Павел Яковенко - Герои и предатели

— Садись, — кивнул на пустой стул комбат. Он повернулся к шкафу, взял пустой стакан, налил в него водки, и подтолкнул его к Косте.

— Выпей, — скорее приказал, чем предложил он.

Костя почувствовал себя неуютно. Но присел, взял стакан, напрягся, представив, что в стакане простая вода, (как его учили здесь же в самые первые месяцы службы), и быстрыми мощными глотками высосал водку.

Она обожгла глотку, прокатилась в желудок, но скоро неприятные ощущения ушли, а чувство эйфории и облегчения накатило.

— Рассказывай, как на тебя наехали. Кто? — Комбат пододвинул тарелку ближе к лейтенанту. Строго говоря, выбирать-то там особо было уже нечего. Костя взял кусочек кожи, бросил в рот, мигом прожевал, и начал говорить.

Он рассказал все, включая и то, что ночевал с пистолетом, не сданным после караула.

— Это товарищ из ФСБ, — кивнул в сторону незнакомца комбат. — Сулейман Хашиев.

Чепрасов кивнул, и представился.

— Я уже в курсе, — улыбнулся Селейман.

Они пожали другу руки.

— Хочешь, — сказал Хашиев, — мы устроим на них засаду? Когда они обещали прийти?

— Они не обещали прийти, — возразил Костя. — Это я не пришел к ним, а они несколько раз приходили к моему съемному жилью. Правда, не застали меня ни разу.

— Ну, вот, — чему-то обрадовался Сулейман. — Ты с ними встреться, скажи, что заплатишь. А потом напишешь заявление о вымогательстве. Мы их возьмем.

Несмотря на все участие в его судьбе, эта идея у Чепрасова энтузиазма не вызвала. Ему очень не хотелось еще глубже влезать в эту историю. Он просто желал, чтобы его оставили в покое. Правда, свербила мозг еще одна мысль… Но это потом.

— Если придут, конечно, — сказал он вслух.

Комбат улыбнулся, и указал лейтенанту на дверь. Костя встал, еще раз пожал руку Сулейману, и быстро ушел. В казарму идти он не захотел, а зашел на узел связи, который располагался прямо напротив дежурки, и где сегодня сидела за пультом Лейла, и стал смотреть телевизор. Шел какой-то бразильский сериал, но Чепрасову было абсолютно все равно. Он думал над предложением фээсбэшника, и чем больше думал, тем меньше оно ему нравилось.

С одной стороны, было бы неплохо избавиться от этих типов. И если бы они поняли, что за него «подписывается» само ФСБ, то, возможно, отвалили бы навсегда. Это было вероятно.

Но минусов было гораздо больше. Основной их причиной служило то, что Костя никому из местных здесь не доверял. Нет, строго говоря, были и хорошие люди, рядом с которыми лейтенант чувствовал себя совершенно спокойно, (тот же Абдуразаков, например), но и им Костя доверял не до конца. Незнакомым, или малознакомым, веры не было вообще.

«Предположим», — размышлял он. — «Предположим, что все так и будет. Я с ними встречусь, наобещаю всего — всего, а потом сдам их ФСБ. Куда их отправят? Что, ФСБ будет заниматься делом о мелком вымогательстве? Да, мелком. Это для меня вопрос жизни и смерти, а для органов — мелочь. Значит, мелкой шпаной, как они у них числятся, ФСБ заниматься не будет. Значит… Что значит? Что их сдадут в местную милицию. Вряд ли отпустят. Но в милицию сдадут. Местную. И тогда, скорее всего, они скоро выйдут. А что они такого сделали? Не убили же. Пусть не успели, но не убили! Значит, отпустят. И куда они отправятся после этого? Ко мне… Да и то вряд ли. Скорее, друзей пришлют, чтобы самим не светиться. Я их друзей не знаю, зато они узнают меня. И тогда… И тогда я в любой момент могу получить по темечку, или ножом в бок… Вот так оно все и будет. Самый плохой вариант чаще всего и сбывается!».

Костя встал со стула, и ушел из штаба. То, что никакого заявления в ФСБ писать он не будет, он решил окончательно.

«Если бы меня перевели служить после этого в другое место», — горько размышлял он, — «тогда да. Тогда я бы все это сделал. Наверное… Но так как служить я останусь все равно здесь же, то не надо кидаться кирпичами в стеклянном доме».

Потом его обожгла еще одна мысль: «Если комбат знает о моей проблеме, то, значит, начштаба ему рассказал. А мог и еще кому-нибудь рассказать! Да и через кого он справки наводил, я тоже не знаю! Тут полчасти могут теперь знать, что на меня наехали».

Вскоре выяснилось, что это почти так и есть. Когда Костя выходил вечером через КПП, чтобы идти домой, внезапно за руку его потянул прапорщик Домбаев.

— Зайди ко мне, — сказал он.

Чепрасов послушно зашел в помещение, а прапорщик закрыл за ним дверь.

— Тебе, говорят, пистолет нужен? — без обиняков спросил он.

Почему-то лейтенант даже не удивился.