Андрей Семёнов - Пятая рота

— Как служба? — негромкий голос снаружи окликнул моего дневального.

— Нормально, товарищ капитан, — отозвался из-под грибка Курин.

В палатку зашел комбат.

— Все отбились?

— Так точно, товарищ капитан, — я встал из-за стола.

— Сиди-сиди, — комбат положил мне руку на плечо и усадил на место, — ты в шахматы играешь?

— Играю, товарищ капитан.

— Расставляй.

Не сказать, что я такой уж великий игрок в шахматы, но играть в них научился раньше, чем пошел в школу. У нас все мужчины в семье играли и мне нравилась эта мудрая, красивая игра. Комбату не спалось. Он думал о чем-то о своем, командирском, поэтому быстро вкатил мне первую партию. Увидев мат своему черному королю он удивился:

— Ого, Сэмэн! А ты, оказывается, еще и играть умеешь? Давай теперь я белыми.

Я расставил заново. Комбат сосредоточился на игре, но все равно продолжал думать о чем-то постороннем, потому, что он допустил несколько очевидных зевков. Великодушно не желая воспользоваться рассеянностью партнера, я «простил» ему пару глупых ходов, но все равно, хотя и чуть дольше, но дело снова окончилось матом.

— Не мой день, — вздохнул комбат, — пойду к разведчикам, может, там повезет.

Ему непременно должно было там повезти: Рыжий не умел играть в шахматы.

Я, разумеется, воспользовался ключами, столь любезно предложенными мне после отбоя Саней Кравцовым. Под утро на меня напал такой сильный голодняк, который известен только старым потребителям чарса и солдатам первого года службы. Я быстренько нашел банки с кашей, ржаные хлебцы и прозрачные пакетики заварки с чаем «грузинский, № 36». На чугунной печке, которая обогревала палатку, я разогрел кашу, вскипятил чай и все это умял под хруст хлебцов. К утру автоматы были почищены и поставлены обратно в пирамиду, после подъема наведен порядок в палатке и вокруг нее, распахнуты двери для проветривания и после завтрака я доложил Михайлову:

— Товарищ лейтенант, за время моего дежурства происшествий не случилось. Разрешите сон.

Получив разрешение я лег и уснул, не реагируя на внешние раздражители. Меня разбудили только тогда, когда пришло время идти на заготовку для обеда.

После обеда Полтава спросил как бы невзначай:

— Как ты думаешь, сколько в автомате пружин?

Я почесал репу: а в самом деле — сколько?

— Три, — ответил я и, подумав, добавил еще одну, — четыре.

— Ты автомат вчера получил?

— Получил, — вопрос показался нелепым: он же мне сам его и вручил.

— Почистил?

— Почистил. Ночью. Вместе с автоматами управления.

— Покажи.

Я вынул ключи, отпер оружейку и принес свой автомат. Полтава снял крышку, посмотрел и ему не понравилось то, что там было внутри.

— Я сейчас буду чистить свой. Садись рядом, будем чистить вместе. Только не кури.

Курить действительно не стоило: в курилке стояла трехлитровая жестяная банка из-под капусты в которую до половины был налит бензин. Рядом с банкой лежали две старые и грязные зубные щетки.

— Разбирай, — приказал Полтава.

Делов-то! Я снял крышку, вынул затворную раму, вывинтил затвор, немного подумав, снял заодно и ствольную накладку. Полтава глянул и снова приказал:

— Разбирай дальше.

Что тут было разбирать?! Вот затворная рама. Вот сам затвор. Вот крышка, вот пружина. Вот лежит разобранный автомат: без крышки, без пружины, без затвора и затворной рамы. Мне от него еще приклад открутить?

Что тут еще можно разбирать?!

— Вытаскивай спусковой механизм, — подсказал Полтава.

Я заглянул в коробку автомата: спусковой механизм стоял на своем месте и был присобачен намертво.

— Подними пружинки и вытащи пальцы.

Вообще-то я туда пальцы и не совал, чтобы их вытаскивать…

И тут меня озарило: это же не о моих пальцах речь! Вот эти три беленьких стерженька — и есть пальцы!

«А что их тут держит?».

Я заглянул внутрь: две проволочки ложились в пазы пальцев, фиксируя их намертво в коробке. На этих-то пальцах и был закреплен весь ударно-спусковой механизм. Поддев проволочку изнутри, я надавил на палец снаружи: палец поддался и стал вылезать сбоку коробки. Через минуту на лавку упали пружина, курок и ударник.

— Клади их в бензин.

В банке уже вымачивался ударно-спусковой механизм, вытряхнутый из автомата Полтавы.

— А если перепутаем?

— И что? Детали все равно одинаковые: их на конвейере делают.

Я успокоился, кинул в банку автоматную требуху и стал чистить ставшую пустой ствольную коробку.