Антон Кротков - Последний вираж штрафбата

«Аэродромное начальство уже наверняка сообщило о происшествии наверх, — уныло размышлял лейтенант. — После моего циркового появления здесь „стратеги“ имеют все основания потребовать прислать для выполнения важного государственного задания более адекватного сотрудника».

Поэтому Игорь вначале не поверил в свое счастье, когда за ним явился тот самый капитан Пятаков, которого он от волнения назвал Копейкиным. Куратор буднично сообщил, что время вылета окончательно согласовано с синоптиками и диспетчерской службой.

— Сейчас пройдете медицинский осмотр и инструктаж по безопасности и системе катапультирования. Затем получите все необходимое снаряжение, — деловито инструктировал капитан благодарно хлопающего на него ресницами мальчишку. — Потом представлю вас командиру корабля. В столовую пойдете уже вместе с экипажем.

Первым делом Нефедову пришлось сдать капитану документы и все находящиеся при нем личные вещи, вплоть до носового платка и початой упаковки мятных конфет. У Игоря неприятно засосало под ложечкой, когда он увидел, как особист сложил его одежду в черный мешок. «Словно с покойника снял, чтобы в случае чего выдать то, что от меня осталось, родственникам».

Взамен Игорю выдали полный комплект летной одежды, который включал в себя не только высотный костюм, летный гермошлем и высокие ботинки на молнии, но даже носки и специальное шелковое термобелье. Поверх высотно-компенсирующего костюма полагалось надеть обычное летное обмундирование: комбинезон, кожаную куртку и перчатки.

В нагрудном кармане комбеза Игорь обнаружил целлофановый пакет с упаковкой каких-то «корочек». На картонной обложке верхней книжицы кумачового цвета золотом были отштампованы иероглифы. В последние годы отношения с Китаем настолько ухудшились, что в армии стали всерьез изучать нового вероятного противника. Поэтому Игорь сразу обратил внимание на красную звезду с золотой окантовкой и причудливым иероглифом в центре.

Впрочем, задумываться над этим загадочным фактом времени не было, ибо надо было получать снаряжение. На случай долгого купания в океане после внезапного катапультирования Игорь получил надувной спасательный жилет. В жилет была встроена ампула с яркой краской. Оказавшись в воде, ее требовалось разломить, чтобы оранжевым пятном обозначить свое месторасположение для поисковой авиации.

Будучи пилотом истребителя, Игорь и не подозревал, что «бомберов» так основательно экипируют. Следом ему вручили «лифчик» — разгрузочный жилет с комплектом выживания и кобуру-приклад девятимиллиметрового пистолета Стечкина. Благодаря специальной плечевой подвеске кобура удобно крепилась под мышкой вплотную к жилету и не могла потеряться или стать причиной травмы при экстренном покидании самолета. Сотрудник склада показал специальный кармашек в нагрудном жилете, в котором лежали две запасные обоймы к пистолету.

Тут же на складе для Игоря был проведен короткий инструктаж, как в случае катапультирования пользоваться всеми этими компактно упакованными консервами, охотничьими спичками, лекарственными ампулами и шприцами, опреснителями и обеззараживателями воды, москитной сеткой, миниатюрной удочкой, примусом, заправляемым специальными таблетками сухого спирта, и много еще чем весьма полезным.

Как кадровый летчик Игорь сразу обратил внимание, что на всех выдаваемых ему предметах отсутствовала маркировка — ни одного фабричного штампа и учетного кода. Особенно странно было видеть совершенно гладкие пуговицы на одежде без обычных штампованных армейских звездочек.

С одной стороны, забота о снабжении сбитых летчиков всем необходимым не могла не радовать. Но с другой — возникала закономерная мысль: раз тебя снабжают даже отпечатанными несмываемыми красками на специальном полотне подробными картами огромного региона, а также долларами и золотыми монетами для расплаты с вероятными проводниками и письменными обращениями к местным жителям, обещавшими им щедрое вознаграждение за оказание тебе помощи, значит, тебя вряд ли собираются быстро спасать. На этот счет офицер-секретчик ничего определенного Нефедову не сообщил, лишь туманно намекнув, что по существующим нормативам предполагается, что в случае катапультирования сбитый летчик способен просуществовать автономно на вражеской территории как минимум десять дней. Вот и неизвестно, что было лучше: приземлиться на земную твердь и почти две недели скрываться в джунглях или часик поплавать среди голодных акул, пока не подоспеют спасательные вертолеты с находящейся в нейтральных водах эскадры.