Василе Преда - Поздняя осень (романы)

Думитру все время думал о Раду Каломфиреску. Он был не просто одним из его подчиненных, он был одним из лучших, и Думитру не потерял веру в него. Утром истекает срок, данный ему на раздумье. Что он доложит? Какое примет решение? Думитру привязался к Валентину, полюбил его как собственного сына. Мальчик считал, что Думитру может все. «Что бы ты хотел получить в подарок от Деда Мороза?» — спросил он Валентина под Новый год. Тот ответил: «Хочу робота, чтобы играть с ним в жмурки, и вот такой сверхзвуковой самолет», — и он показал свой указательный палец. Думитру улыбнулся: «Я ничего подобного в наших магазинах не видел!» «Ничего, у Деда Мороза свои магазины! Твое дело сказать, а он разберется».

Робота так и не удалось сделать, а самолет величиной с указательный палец он ему сумел достать. Этот «сверхзвуковой» стал его любимой игрушкой. Он с ним не разлучался, брал его в детский сад, клал его возле себя перед сном. Валентин верил, что Думитру может защитить его от любого зла.

«Интересно, Каломфиреску спал в эту ночь?» — подумал Думитру. Однако незаметно мысли его перешли на предстоящие учения. Тренировочные занятия прошли не очень удачно. Патриотическая гвардия подключилась к действиям части с опозданием — небольшим, конечно, но и его не должно было быть: все проверено, прохронометрировано — он сам этим занимался. В чем дело? Необходимо было разобраться, повторить, проверить еще раз…

Когда наконец зазвонил будильник, оба обрадовались, будто только этого и ждали. Они сразу, почти одновременно, вскочили на ноги.

— Обязательно позвони мне после разговора с Раду, — попросила Кристиана. — А то буду волноваться…

— Может, наоборот, только хуже расстроишься! — усмехнулся он горько.

— Боже, как я от этого устала! — призналась Кристиана. — Дорину жалко. Вчера вечером даже не зашла ко мне. Я бы сама к ней пошла, но на этой неделе она работает в первую смену.

— Мне самому их жаль, особенно Валентина, мы к ним привязались. Но что можно сделать в такой ситуация? Вряд ли мы с тобой можем хоть чем-то помочь!

Кристиана взглянула на него озабоченно;

— Ты себя плохо чувствуешь? Что-то вид у тебя не очень…

Думитру рассмеялся;

— Чувствую себя так, как каждый командир части за несколько дней до полевых учений.

— А если Раду не останется с Дориной? — Кристиана заглянула мужу в глаза.

— Не думай пока об этом, — сказал он с характерным для него выражением спокойствия и твердой уверенности. — Во всяком случае, независимо от того, какое он примет решение, через несколько дней мы с ним оба участвуем в полевых учениях!

Они прожили вместе столько лет. Думитру знал, о чем она сейчас думает, о чем волнуется. Иногда ее участие в его делах, безоговорочное, полное, «безудержное», как он говорил, его раздражало. Это случалось тогда, когда она переступала одному ему ведомые границы. Он тогда говорил ей: «Ты никогда не знаешь, где следует остановиться». «А что, и тут есть мера?..» — отвечала она.

Кристиана открыла окно. Холодный ядреный воздух, пахнущий хвоей, ворвался в комнату.

Солнце торжественно взошло на голубом, до прозрачности чистом небе. Сверхзвуковые самолеты оставляли на нем свои молочно-белые шлейфы. Это выглядело торжественно.

На берегу реки было движение, сопровождающее все крупные полевые учения. Разносились короткие, отрывистые слова команд и приказов. Каждый на своем месте. Ожидание начала. Волнение? Нетерпение? Желание победить, показать свою волю, умение, ум и силу! Командиры и подчиненные — одно дыхание, одно сердце, одна воля.

Во главе своей части стоял полковник Думитру Мунтяну. Это была проверка его людей и его самого, его работы командира. Рядом с ним стояли парторг Михалаш и комсорг капитан Тэнэсеску.

Долгожданный сигнал. Полевые учения начались. Ощущение согласованности, тщательно запланированных движений исчезает. Люди забывают и посредников, и холодные бинокли, рассматривающие их с трибуны, и бросаются в «бой», такой же реальный для них сейчас, как настоящее сражение. Сосредоточенный огонь артиллерии «противника» в ответ на огонь нашей артиллерии… Оглушающий грохот приближающихся сверхзвуковых бомбардировщиков, и танки, как по команде, опускаются в воду и исчезают в ней, как будто их и не было. Форсирование реки выполняется в рекордно короткий срок. Сердце полковника Думитру Мунтяну бьется сильнее. Если и взаимодействие с патриотической гвардией пройдет так же…