Алекс Сидоров - Афганские истории

Звоним и сразу нарываемся на его драгоценную супругу. Оп-па, уже и телефон под контролем?! Мде…, дела?!

— Оленька, лапушка, здравствуй! Краса моих очей, звезда моих ночей, окажи персональное одолжение — отпусти Андрюху в баню!

— Ага! Опять с бабами собрались?! Знаю вас мужиков, только одно на уме…

— Что ты, солнце мое?! Одни мужики и все проверенные — ни одного пидара, клянусь, чем хочешь… отпусти под мою ответственность…

— Врешь ты все! Пока бабс может и нет, но через час явно припрутся…

— Олюшка, душа наша, да разве мы… когда…

И так в течение часа. Ольга жестко держала оборону, но «фракция настоящих мужиков» постоянно менялась на трубе, а наше красноречие подкреплялось очередными дозами пива, …и Ольга уже почти сломалась.

Парни на трубке менялись все чаще и давили на женские уши все жестче. Было отчетливо слышно, как на заднем плане, несчастный Андрей, чуть ли не слезно молил свою упрямую половинку, отпустить его на «мальчишник».

И вот в тот самый момент, когда Ольга уже сменила «гнев на милость», и начала подробно инструктировать своего мужа о строгом соблюдении кодекса семейных отношений, вбивая в его мозг правила достойного поведения в условиях бани, подвыпивший Игорек Горбатов, коверкая голос под визгливо-бабский, выдает сакраментальную фразу.

— Не хватай меня за жопу, прАтивный!

Пипец, титанические усилия всех переговорщиков мгновенно полетели «коту под хвост» — Ольга швырнула трубу на рычаги …и, по словам несчастного Андрюхи, принялась выносить ему мозг в течение двух недель без перерыва на прием пищи и сон…

На БП (боевой пост) начальником смены заступал весьма заносчивый и чванливый капитан-лейтенант, ленивый и невоспитанный (по какому-то немыслимому блату к нам на постоянную службу занесло офицера из ВМФ, непонятно, но факт). Хамить офицерам у него не получалось, но иногда пытался, правда безуспешно (его, тупо и повсеместно игнорировали), а вот на подчиненных механиках-прапорщиках отрывался по полной программе. Ни в чем себе не отказывал, доводил людей постоянными безосновательными и мелочными придирками до «белого каления». Сам же проводил всю смену исключительно лежа на диване перед телевизором, непрерывно раздавая «гениальные» указания, превращая время дежурства на БП в непрерывную суету и бесполезно-изматывающую беготню… Заступать с ним на дежурство никто не хотел, но приказ по части о составе смен издается на календарный год… куда деваться?!

Свою драгоценную задницу данный кап-лей возил на очень древней, ржавой, вечно дребезжащей и убогой «шохе» с лысой резиной. А тут как-то неожиданно начал прикатывать на новенькой «9-ке» изумрудно-зеленого «металика» с дорогущей «музыкой»-сабвуфер, CD-чейнджер и все такое…

Не дождавшись «восхищенных» реплик и «восторженных» возгласов от своих сослуживцев, кап-лей неоднократно и навязчиво хвастался, что у него появилась новая роскошная мадам, влюбленная в него как ручная кошка. Да еще и богатая без меры, вот и разрешает брать ее «пепелац» в любое время дня и ночи….

Однажды ночью звонит городской телефон, кап-лей однозначно валяется на диване и с одухотворенным видом пялится в экран телевизора, а за пультом БП сидит старый уважаемый «прапор», уже давно и категорично утомленный постоянным хамством своего «любимого» начальничка.

В результате между прапорщиком и неизвестным абонентом женского пола состоялся любезный разговор, примерного содержания:

— Сергея Николаеевича позовите к телефону! (кап-лея значит).

— А кто это такой?! (с долей легкого удивления и пренебрежения)

— Как кто такой?!?!?! (безмерно удивленно) Адъютант САМОГО!!!!!!!!!!!! Капитан-лейтенант Клочкин Сергей Николаевич! (с апломбом).

— Аааа, Си-Ро-Жу значит?! Вы знаете он сейчас не может подойти к телефону… (с хорошей порцией нескрываемого сарказма)

— А когда сможет?! Это его очень хорошая знакомая…(капризным тоном).

— Когда-когда?! Ну, как освободится! Он сейчас полы моет! Когда закончит, он Вам обязательно перезвонит! Телефончик оставьте, пожалуйста… (исключительно вежливым тоном, с располагающе-доверительными нотками).

— Полы?! Моет?!..пип-пип-пип…. (бросили трубку).

Кап-лей упал с дивана! Он «рэксом» бросился к трубке, но слушать его не захотели. Вид у него был «весьма растрепанный и откровенно жалкий».

Визжать на прапорщика было бесполезно — стар, уважаем, авторитетен (возможностей для подставы любимого начальника — мульён).