Алекс Сидоров - Афганские истории

Самолет резко дернуло в сторону, и неведомая сила попыталась стащить его с полосы. Бортинженер Лешка Макейкин инстинктивно потянулся к крану аварийной остановки левого двигателя (строго по инструкции, чтобы остановить двигатель и включить систему пожаротушения), но командир корабля подполковник Якимов, вцепившись в штурвал аж до побелевших пальцев, грозно рыкнул.

— Леха, не смей! Экипаж, взлетаем… выбора нет, парни! Отрыв! Систему пожаротушения не включать!!! …утопим двигатель, а мне нужна тяга… Любая!!!

Витя потянул штурвал на себя, и мы… оказались в воздухе! В принципе, командир был абсолютно прав, т. к. «точка принятия решения» осталась уже далеко за спиной и прекращать взлет было смертельно опасно, т. к. ВПП стремительно заканчивалась, а вылетать на полной скорости с бетонки в песчаный карман, а потом и в лесополосу, дабы на себе удостовериться, что крепче — самолет или деревья, как-то не радовало… Хочу — не хочу, а взлетать было НАДО!!! Иначе, в районе Минска появилась бы новая незапланированная просека!

АН-72 тяжело оторвавшись от бетонки начал активно вилять хвостом, как преданная собака при встрече любимого хозяина (демпфер рыскания не работал) и при малейшем движении рулями, машину хаотично бросало как невесомую щепочку в бушующем море.

Движки «Аннушки» молотили на «взлетном» режиме (положено очень ограниченное время, иначе перегрев и … все что угодно, вплоть до механического разрушения турбины!) А это — летящие во все стороны титановые лопатки компрессора, которые прошьют дюралюминиевый фюзеляж самолета, как раскаленный нож кусок сливочного масла. Ан-72 с кошмарным креном, едва не чиркнув кончиком крыла по ВПП, надрывно пошел в набор высоты. Тяга левого двигателя самопроизвольно падала, а глушить его — смертный приговор самим себе, ибо без тяги нет скорости! Нет скорости, нет высоты! Нет высоты — смерть и полный рот земли! Мде… Не надо! Ма-ма, мамочка…

А «Рита» разошлась не на шутку. Она выстреливала поток негативной информации, абсолютно не заботясь, о том, какие мерзопакостные новости вливает нам в уши.

— Опасная вибрация… Перегрев… Предельная высота… Критический угол атаки! ПОЖАР!!!

В кабину экипажа через систему СКВ (система кондиционирования воздуха) начал поступать густой молочный дым и почти мгновенно не стало видно даже показаний приборов, находящихся на расстоянии вытянутой руки, не говоря уже о том, что творилось за лобовым стеклом… Мы неожиданно «ослепли» и неслись в воздухе в полном неведении о нашей скорости, высоте, положении самолета в пространстве, о местонахождении земли и вообще…

Командир корабля, оказавшись в такой «раковом» положении, сохранил способность адекватно мыслить и принимать логические решения. А как иначе — все ситуации отработаны до автоматизма (честь и хвала системе подготовки личного состава в ВВС). Витя делал все возможное, чтобы удержать машину под контролем.

— Убрать шасси!

— Есть, убрать шасси…

— Убрать фары!

— Есть… фары…

— Саня, посмотри «авиагоризонт» и «высотомер»… какая скорость?!

— Угол атаки 10 градусов, левый крен 20–25, скорость 320, высота чуть больше 400 метров! Идем по дуге с набором! Курс ХЗ?! Вариометр…

— Принято…

В это время, бортмеханик Юра, за нашими спинами, голыми руками рвал «контровку» (металлическую проволоку в 0,5 мм.) и дергал в «технологической стойке» блоки демпфера рыскания, пытаясь его «реанимировать» и привести систему в рабочее положение, в помощь командиру…

Командир корабля подполковник Витя, закусив губу фактически до крови, энергично двигал штурвалом, пытаясь погасить колебания, «пляшущего» самолета, чтобы вывести его в устойчивое положение в пространстве и создать благоприятные условия для успешной посадки аварийного самолета…

И тут, началась истерика у бортинженера Лехи Макейкина! Огромный 40-летний детина в 120 кг. весом неожиданно зарыдал в полный голос и начал биться в неконтролируемых конвульсиях.

— Мне нельзя умирать! Нельзя! Выпустите меня!!! Сын, сыночек, сынуля!!! (у Лешки только недавно родился долгожданный ребенок, они с женой лечились почти 20 лет и сейчас вся наша эскадрилья «работала» фактически только на Лешкиного наследника — пеленки из Венгрии, коляска из Германии, детское питание из Чехии и т. д.) Жить! Мне надо жить… ради сына…

На трепыхающемся Лешке повисли мы со штурманом, стараясь удержать бушующего «слонопотама» в кресле, дабы он своими хаотичными действиями не мешал командиру спасать самолет и наши жизни.