Михаил Сухачёв - Небо для смелых

С приездом Новикова штаб заработал, как отлаженные часы, ритмично и точно. Теперь командующий ВВС на своем красном И-16 спокойно улетал на самые отдаленные аэродромы.

Особое беспокойство у него вызывала истребительная бригада ПВО. Это было основное соединение прикрытия Ленинграда, и ему хотелось быть уверенным в его высокой подготовке. Поэтому, когда прислали помощником командира этой бригады Александра Бормана, Птухин обрадовался вдвойне. Как много прошло времени и событий с тех пор, как Саввов назвал их учлетами.

В августе пришла телеграмма от Военного совета ВВС: комкор Птухин обязан отбыть на курсы усовершенствования командного и начальствующего состава при Академии Генерального штаба РККА. Отрываться от любимого дела, друзей и сослуживцев всегда грустно. Если бы не на учебу, можно было и отговориться.

К своему удивлению, Птухин заметил, что учеба на курсах не увлекала так, как раньше — при инженерной академии. «Отчего это? — спрашивал он себя. — Собственный опыт, стаж или сильный уклон теперешнего преподавания в сторону академизма?» Материалы казались знакомыми истинами, но упрощенными и высушенными, словно цветы в гербарии. Гораздо полезнее были беседы с теми, кто воевал в Испании или на Дальнем Востоке. Много часов просидел Птухин со своим брянским однополчанином Алексеем Благовещенским [А. С. Благовещенский — впоследствии генерал-лейтенант авиации], только что вернувшимся из Китая. Алексей был интересным собеседником, умевшим дать глубокий анализ большим воздушным боям с японскими летчиками.

В день XXI годовщины РККА весь курс построили для торжественного приведения к военной присяге, после чего зачитали приказ о назначении слушателей на должности. Птухин оставался на своем прежнем месте. Благовещенского назначили в Ленинградский военный округ командиром 57-й истребительной бригады ПВО. Ради этого Птухин побывал несколько раз в Управлении кадров ВВС.

В сложнейшей международной обстановке 1939 года собрался XVIII съезд ВКП(б). Съезд призывал советский народ к бдительности. «Мы не боимся угрозы со стороны агрессоров и готовы ответить двойным ударом на удар поджигателей войны…» — заверил Сталин с трибуны съезда.

Но для этого нужно было держать порох сухим.

По возвращении в Ленинград Птухин застал перемены — округом командовал командарм второго ранга Кирилл Афанасьевич Мерецков. Он еще зимой до приезда Птухина обследовал округ и сделал неутешительные выводы относительно его готовности. С Птухиным они были знакомы по Белорусскому округу. И сейчас, при первой же встрече, Кирилл Афанасьевич сразу начал о делах:

— Мы сделали запрос в Генеральный штаб относительно оборонительных сооружений линии Маннергейма, но разведка, видимо, не имеет точных сведений, потому что отписалась политико-экономическим обзором Финляндии. Отсутствие разведданных с нас не снимает ответственность, а усложняет работу. К следующему заседанию Военного совета округа подготовьте справку о возможном характере боевых действий авиации в различные времена года, а также что необходимо от округа или Наркомата обороны для ведения этих действий успешно. На днях будьте готовы: все члены Военного совета вместе с Ждановым отправятся осматривать южную границу округа — от Чудского озера и на юг.

Из штаба Птухин вышел поздно. Начиналась пора незабываемых ленинградских белых ночей.

«Все, решено, беру Соню и пойду гулять! Давно обещал. Так могут и белые ночи кончиться… Да, совсем забыл, у меня же дома гость! Сам пригласил Виктора Годунова потолковать о его делах и забыл».

Евгений Саввич поспешил домой.

За чаем Виктор изложил свою просьбу перевести его в Ленинград. После ранения в воздушном бою под Сарагосой ему необходимо специальное лечение, которого в Бобруйске нет. Годунов летал и хотел летать долго. Для этого нужно было лечить раненую руку. А тем, кто хотел летать, Птухин отказать не мог.

Проводив Годунова, Соня и Евгений Саввич медленно шли по светлому ночному городу. Соня не устает восторгаться белыми ночами:

— Наверное, трудно представить белую ночь без Ленинграда. Ленинград создан для поэзии и любви… для серенад, — Соня стала загибать пальцы, — для живописи…

Евгений Саввич продолжил.

— …Для обучения молодых летчиков полетам ночью, — теперь стал загибать ее пальцы он, — для групповых ночных полетов и вообще для полетов двадцать четыре часа в сутки…