Михаил Сухачёв - Небо для смелых

Для республики события принимали трагический оборот. Вся надежда была на интернациональную помощь.

В телеграмме вождю испанских коммунистов Хосе Диасу Сталин выразил мнение советского народа: «…освобождение Испании от гнета фашистских реакционеров не есть частное дело испанцев, а — общее дело всего передового и прогрессивного человечества».

Группами и в одиночку пробирались в Испанию честные люди всей планеты, кому было свято чувство свободы народа.

В Париже с Северного вокзала советские летчики должны были самостоятельно добраться в советское посольство на Рю де Гренелль. Однако, как только они вышли из вагона, к ним подошел молодой респектабельный господин, в котором Птухин с трудом узнал старого однополчанина военлета Васильченко, работавшего здесь военно-воздушным атташе:

— Птухин! Женя! Я, когда узнал, что ты едешь, волновался как мальчишка. Мы ведь не виделись со времени службы в Подосинках. Уже не помню, когда это было!

— В 22-м. Ты хоть не забыл, что я обслуживал твой самолет? Потом я уехал учиться, а ты улетел в Персию.

Они двинулись к выходу.

— Дня три придется ждать визы. Если не возражаешь, предлагаю такой план. Завезем твоих товарищей в гостиницу, а тебе придется пострадать. Поедем ко мне, вспомним прошлое, поговорим о настоящем.

…Александра Николаевна, жена Васильченко, в третий раз приготовила им кофе и ушла отдыхать. Приятно было сидеть у раскрытой балконной двери. Париж начинал успокаиваться. Реже раздавались автомобильные сирены. Даже запах смеси горелого бензина и асфальта сменился запахом зелени из недалеко расположенного сада Тюильри.

Вспомнили все. От начавшей затягиваться поволокой времени гражданской войны до последних тревожных событий сегодняшнего дня.

— Коля, объясни мне, неужели французское правительство до сих пор не знает, куда мы едем через их страну?

— Конечно, знает. К каждому советскому человеку здесь особое отношение, как к опасному идеологическому диверсанту. Министерство иностранных дел сейчас уже знает, что наши «туристы» и деловые люди в конце концов любыми путями убывают в Испанию, но делает вид, что ничего не происходит, и пока серьезных препятствий не чинит. Это, если хочешь, своеобразный кукиш в кармане Лондону, Риму, Берлину. Под нажимом Англии и Италии французы согласились с нарушениями Германией Версальского договора, а ведь это против них. Нарушения Локарнского соглашения тоже против. Операция «Шулунг» по захвату Рейнской области — тут и говорить нечего. После этой операции Гитлер провозгласил, что «в Европе должен возникнуть новый порядок». Как бы ты воспринял такое на место французов? Интервенция в Испании — это ведь прямая угроза Франции с тыла. Но страх перед республиканской Испанией, давление Англии и Италии — вот что заставило премьера Блюма объявить о намерении Франции воздержаться от поставок оружия республиканской Испании.

На аэродроме Ла Бурже Александра Васильченко сказала, что с ними полетят еще трое русских: Комаров, Стариков, Яманов. Но общаться между собой им пока не следует.

Когда производили посадку, Птухин с интересом рассматривал старенький, неряшливо залатанный пассажирский самолетик, который на советских линиях, пожалуй, уже не пустили бы в небо.

Теперь, сидя в салоне, он без труда узнал «наших». «Ну и маскировочка! — улыбнулся он. — Из Москвы, наверное, как и мы, выезжали в новых шляпах, а из Парижа — все в новых беретах. И одеты одинаково, словно по уставному порядку».

Самолет с трудом справился с набором двух тысяч метров и теперь, опасно поскрипывая при каждом броске болтанки, шел в горизонтальном полете. Местность почти не перемещалась. Видимо, скорость была не больше ста километров в час. Наблюдать в маленький иллюминатор было неудобно. Кроме того, от болтанки начинало неприятно мутить. Евгений Саввич знал за собой такую слабость. Когда-то давно в пассажирском самолете, обнаружив у себя морскую болезнь, Птухин с ужасом представил себе, как его, в форме, в присутствии гражданских людей, начнет тошнить. Огромным усилием воли тогда удалось справиться с недугом, позорящим его профессиональное достоинство. Но потом он установил, что это не такое уж редкое явление среди летчиков-истребителей. Достаточно самому взяться за управление, как все симптомы морской болезни исчезают.

Птухин откинулся в кресле, закрыл глаза. Так организована психика летчика: он отдыхает даже при сильном грохоте мотора. Но только до тех пор, пока в этом грохоте не появляются дополнительные звуки или, еще хуже, моменты тишины…