Егор Лосев - Резервисты

В городе с новой силой вспыхнула стрельба. Далеко впереди в небе возник медленно увеличивающийся силуэт «Ясура». Не долетев до пограничного забора, вертолет пошел на посадку, затем снова взмыл в воздух.

— Смотри, вертушка, — хмуро пробормотал Юсуф, — значит, зацепило кого-то, раненых вывозят.

Несколько мин с воем разорвались впереди, но «Апачи» в небе пустили вниз ракеты, видимо, накрыв минометный расчет.

Юсуф нашел покореженную кевларовую каску с выдранным подшлемником. Сашка — пустую, оторванную штанину, залитую кровью.

Казалось, песочной полосе не будет конца. Все новые и новые находки солдаты относили в грузовик, стоящий за защитной стеной.

После полудня этот кошмар наконец закончился. Саперов сменили и отправили на базу.

Тем временем в один из дворов южной окраины Рафиаха въехал ооновский джип с гуманитарной помощью для палестинцев. Дома уже второй день занимали пехотные подразделения, соответственно местное население оказалось отрезанным от центральной части города.

Динамик, прикрепленный к крыше джипа, призывал жителей выходить и получать гуманитарную помощь. Желающих было немного. Человек десять стариков и детей, пугливо прижимаясь к стенам домов, пробирались к заветной машине, перелезая через развалины и груды земли, вывороченной бульдозерами.

На недостроенном третьем этаже одного из домов лежал палестинский снайпер. Прикрытый сверху пластом штукатурки, он дом за домом внимательно изучал улицу, по которой несколько минут назад проехал джип.

Во всех домах находились солдаты. Иногда он видел их тени, слышал голоса, но обнаружить реальную цель пока не удавалось. И не удивительно. После того, как собрали по частям то, что осталось от взорванного БТРа, солдаты старались не высовываться.

В белом двухэтажном доме, расположенном в конце узкого переулка, прямо напротив снайперской лежки, бойцы собрали всех жильцов в одну комнату на первом этаже. В комнате царил полумрак и было душно, но приказ гласил: «До окончания операции никого не выпускать», а приказы — не обсуждаются.

Восемь находившихся в доме детей постоянно просились в туалет, а их мамашу приходилось выпускать на кухню, готовить еду.

К обеду второго дня палестинская мамаша начала что-то лопотать по-арабски и показывать пустую кастрюлю. С горем пополам солдаты выяснили, что у нее закончились продукты и нечем кормить детей. Ситуация была непростой, и сержант запросил у комвзвода разрешение на то, чтобы выпустить кого-нибудь из жильцов за продуктами.

Радио долго молчало, но в конце концов разрешили выпустить самую старшую из женщин. Счастливицей оказалась пожилая палестинка, лет шестидесяти, которая, подхватив две хозяйственные сумки, выбралась из дому и довольно прытко направилась к ооновской машине.

Когда в переулке скрипнула дверь, снайпер слился с винтовкой, уставился в выбоину в стене, выходящую во двор, но никого, кроме старухи, не увидел. «Надо ждать», — говорил ему внутренний голос. Через полчаса женшина с двумя нагруженными сумками появилась в переулке. Она медленно шла к дому, и у снайпера было достаточно времени, чтобы изготовиться.

Поставив тяжеленные сумки на землю, палестинка постучала в металлическую дверь. Контролирующий вход боец глянул в прорезь и, убедившись в том, что это вернулась «кормилица», открыл дверь. Женщина с трудом подняла одну из сумок и поставила ее на порог дома…

Жалость. Солдат потянулся к тяжелой сумке, чтобы помочь. Может быть, вспомнил свою бабушку или маму, в любом случае это осталось его последним воспоминанием. Пуля пробила переносицу и разворотила мозг.

Боец, страховавший товарища, очумев от случившегося, кинулся к рухнувшему на пол телу и мелькнул в створе дверного проема.

Выстрел. Пуля вошла точно над вырезом керамического бронежилета, прошила легкое, отразилась от задней пластины бронежилета и пошла гулять по телу, кромсая попадающиеся по дороге органы. Громко голосила старая палестинка, но солдат уже не слышал ничего, в мозгу промелькнула вся его короткая жизнь, и свет погас.

Снайпер бесшумно выбрался из-под своего укрытия и быстро спустился вниз.

«Охота» удалась.

В тот день с утра все пошло наперекосяк. В пять зазвонил мобильник спецсвязи. Мобильник сначала настойчиво жужжал, потом начал исполнять «Хаву нагилу». Ничего хорошего от этого звонка ждать не приходилось. В штабе дивизии знали, что снайперы вернулись с операции в районе Кфар-Даром четыре часа назад и позвонить могли только в экстренном случае.